Он опустился на колени у кровати, его взгляд был таким властным, что мои бедра сжались. Кассиан выглядел моложе на десять лет, когда стянул с меня блузку, следом и лифчик. Холодный воздух обжег мои возбужденные соски, я прикрылась, лицо горело.
Кассиан поцеловал раковину моего уха.
— Ты прекрасна. Не прячься.
Я растаяла, как лед калифорнийским летом. Экстаз осветил его лицо, он поцеловал меня с ненасытным голодом, который затуманил мои воспоминания обо всем дерьме, которое он сделал. Когда его губы проложили дорожку между моих грудей, я перестала дышать. Его влажные поцелуи прошлись по чувствительной коже, прежде чем завладеть моим соском.
— Я все еще злюсь на тебя.
— Мне все равно, — проворчал он.
Боже, неужели он говорит серьезно?
Кассиан коснулся языком другой моей груди, прежде чем продолжить пытку, двинувшись вниз. Он пососал кожу моего живота, расстегивая джинсы, которые медленно снял. Мои трусики присоединились к джинсам на полу, когда обжигающие поцелуи Кассиана опалили мои бедра.
— Откройся шире, — прорычал он, его глаза были полны грязных обещаний. — Если ты попытаешься сомкнуть ноги, я перестану тебя трогать. Не хочу пошлить, но держи свою киску открытой для меня.
Он опустился между моих бедер.
Ох, боже мой.
Мое смущение испарилось в тот момент, когда Кассиан прижался ко мне своими горячими губами и начал ласкать промежность, проводя своим пламенным прикосновением по моему клитору. Я вжалась в его рот и застонала.
Кассиан доставлял мне удовольствие, о котором я и не подозревала. Он опустился чуть ниже и начал кружить языком, распределяя мою влагу, поедая мое киску словно оголодавший. Я так же бесстыдно подавалась бедрами навстречу его языку.
Он просунул под меня ладони и сжал попку, когда я застонала. Его большие пальцы распахнули меня, моя киска сжалась так сильно, что мне показалось, будто я кончила. Я выгнулась дугой, сжала кулаки, и тут внезапно он шлепнул меня по ягодице. Кассиан погладил мою горящую кожу, отстраняясь.
— Что я сказал? Не сдвигай.
Все, что вырвалось у меня, был мучительный стон.
Он вернулся к своему занятию, трахая меня своим языком, пока я комкала ладонями простыни и пыталась не кричать. Мои икры дернулись, когда он зарылся так глубоко, как только мог. Мне нравилось каждое движение его влажного рта, прижимающегося к моему клитору. Давление нарастало с каждым яростным поцелуем, пока не отпустило. Я кончила с дрожащим стоном. Кассиан вошел в меня, его палец двигался, пока удовольствие погружало меня под ошеломляющие волны.
Боже, неужели это все?
Кассиан перевернул меня на живот.
Опустившись на колени, я погрузилась в жар своего оргазма. Кассиан притянул меня к себе. Его член впился в мою ягодицу, черт возьми… Он был похож на огромный камень. Я хотела его так сильно, что у меня заболели зубы от того, как сильно я их сжимала.
— Злишься на меня, детка?
Что же он натворил? Не помню. Наплевать.
Он потерся своей эрекцией о мой бок, и я потеряла всякий интерес к его вопросу.
Он сжал мою задницу, прежде чем шлепнуть. Я думала, что мне это не понравится, но было приятно. Мне нравилось, когда он грубо обращался со мной.
— Ответь мне.
— Все еще злюсь, да, — я усмехнулась, склонив голову. — Может быть, тебе нужно снова ударить меня.
— Ты жадная маленькая девственница, да? Потрясающе, потому что я еще не насытился твоей сладостью.
Раздвинув меня большими пальцами, он лизнул меня сзади. Я упала на локти, когда он начал посасывать, кружась над моим клитором. Он трахал меня своим языком. Я погналась за экстазом, и он притянул меня к себе, подбадривая.
Он дразнил меня, лаская мою киску кругами, которые снова подталкивали меня к краю.
— Я знаю, что ты хорошая девочка, но будь для меня грязной. Кончай на мой язык.
Он скользнул внутрь и схватил меня за бедра, удерживая так, чтобы я не могла избежать растущего давления. Толчок его пальца вырвал у меня еще один стон, и я крепко сжалась.
Я рухнула на простыни, мои бедра были скользкими от возбуждения. Кассиан расстегнул молнию и обхватил свой стояк большим и указательным пальцами, медленно подводя себя к оргазму. Затем он перевернул меня, я схватила его член и помогла, ободренная глубокими вздохами Кассиана и тем, как он втянул губы. Я почувствовала волну, прошедшую через его член, а затем его семя пролилось на мою грудь. Кассиан закрыл глаза, его громкий стон рикошетом отразился от потолка.
— Тебе нравится?
— Это не так весело, как быть по самые яйца в твоей вагине, но пока сойдет, — Кассиан прижался губами к моему уху, улыбаясь. — В следующий раз ты возьмешь его в рот.
***
Папа отхлебнул свой кофе и взял телефон. Этот человек был женат на нем. Если телефон не был у него в руках, он ерзал, как ребенок. Он бормотал односложные ответы на мои вопросы, стуча по экрану.
Мы сидели в столовой Капитолия, где конгрессмены и их жены наедались углеводов перед собранием или чем-то еще.
Я поиграла своим бейджиком посетителя.
— А что ты будешь делать потом?
— Позвоню профессору Калифорнийского университета в Беркли по поводу разлива нефти. После этого — дисциплинарное собрание.
— Я где-то читала, что сенаторы проводят пятьдесят процентов своего года, выпрашивая деньги. Это правда?
— Сбор средств. Это называется сбор средств, — легкая улыбка появилась на его щеках.
— Что заставило тебя пойти в политику?
Папа сделал паузу между печатанием текста, его бледно-голубые глаза метнулись ко мне.
— Скажи мне настоящую причину, по которой мы здесь.
Я отказалась от своего чизкейка и отодвинула тарелку в сторону. Мне хотелось побыть с отцом, я не могла притворяться, что у меня нет никаких планов.
— Хотела поговорить о Кью.
— Кто это? — он нахмурился.
— Квентин, мой телохранитель. Молодой, — уточнила я, когда он выглядел потерянным. — Пожалуйста, не увольняй его.
— Тогда уволить Кассиана?
Я отрицательно покачала головой.
— Я не хочу, чтобы они потеряли работу.
— Тебе не нужны два телохранителя. Вот почему я сказал здоровяку, что могу позволить только одного.
Неудивительно, что Кассиан был так одержим идеей уволить Квентина. Я обмякла на сиденье.
— Они оба очень милые. Я очень сдружилась с ними.
— Они тебе не друзья, Рейн. Не принимай их вежливость за нечто большее. Этим людям платят за то, чтобы они тебя защищали, — папа забарабанил пальцами по столу. — Ну, если ты закончила… Мне нужно ответить на целую гору писем.
Я схватила его за руку.
— Папа, я хочу отца, которого не было всю мою жизнь.
Он застыл.
— Конечно.
— Я не жду, что ты мне поверишь, тем более что я… Я хочу попросить тебя об огромной услуге. Я пыталась справиться с этим сама, но не могу. Мне больше не к кому обратиться за помощью.
Папа побледнел.
— Ты беременна?
— Нет, — простонала я.
— Что бы это ни было, мы это исправим. Я позвоню своему агенту по связям с общественностью и менеджеру кампании. Я ничего не видел в прессе, так что если мы остановимся, у нас будет время…
— Это не из-за меня. Мою мать выселяют.
— Оу, — папа ускользнул от меня, напряжение исчезло с его лица. — А я тут причем?