Когда мы вышли из внедорожника и были в вестибюле отеля, Рейн схватила меня за руку и не отпускала всю дорогу до номера. Когда дверь за нами захлопнулась, я вздохнул.
Ее пальцы зарылись в мою рубашку.
— Откуда ты знал, что мне понравится эта группа?
Каждый мыслительный процесс остановился. Я дотронулся до упавшей лямочки и закинул ее на плечо. Мой член пульсировал, когда я касался ее мягкой кожи. Всю ночь она цеплялась за меня, подпрыгивая под мелодичную гитарную музыку. Она отвлекла мое внимание от толпы, чтобы поцеловать, засунув язык мне в рот, но я каким-то образом держался. До сих пор.
— Кассиан?
Она девственница. Медленнее.
Медлительность обычно не входила в мой лексикон, но я старался для нее. Я бросил куртку на стул и улыбнулся ей, расстегивая рубашку.
— Прости, что ты спросила?
Рейн не могла подобрать слов. Я взял ее за руку, и она скользнула по моей груди. Ее щеки вспыхнули, когда она погладила меня.
—Я… я спросила, откуда ты знал, что они мне понравятся.
Рейн прошлась по моим рукам, сжимая бицепсы. Затем она погладила мой пресс, и чем дальше она шла, тем быстрее билось мое сердце.
— Посмотрел на Ютубе и решил, что тебе понравятся хипстерские песни о деревьях.
— Что ж, ты был прав. В следующий раз мы пойдем на тех, кто тебе нравится.
— Это был мой первый концерт.
— Вау. Правда?
— Не люблю толпы.
— Забавно было, да?
— Было приятно смотреть, как ты танцуешь. Ты — пир для голодающего человека.
Ее зеленые, как мох, глаза встретились с моими.
— То есть я тебе нравлюсь?
— Ты же знаешь, чего я хочу. К черту музыку и людей, солнышко. Я хочу только тебя.
Она нырнула в меня, обняв за талию, уткнулась лицом мне в шею и выдохнула. Ее ногти впились в мою кожу, я поцеловал ее в плечо.
Боже, она великолепна.
— Подожди, — вздохнул я, ненавидя себя. — Давай поговорим.
Рейн прикрыла свою боль натянутой улыбкой.
— Это не твое дело, помнишь?
Не моё, но она нарушила мои правила. Все до единого.
Я обхватил ладонями ее щеки. Говорят, что глаза — это зеркало в душу. Я жил этим, оценивая любого человека, анализируя каждую деталь.
Она была так беззащитна. Напугана.
— Расскажи мне, что случилось с твоей мамой.
— Нет.
— Ты почувствуешь себя лучше. Это пожирает тебя изнутри.
— Я ничего не скажу, пока ты не расскажешь мне что-нибудь, — Рейн попятилась от меня и опустилась на кровать. — Услуга за услугу.
С какой стати ей понадобилось меня узнавать?
Ноги Рейн свесились с матраса, когда я прикусил внутреннюю часть щеки. Я присел, мое бедро коснулось ее.
— На днях приезжал мой отец, но я не хочу иметь с ним ничего общего. Часть меня ненавидит его, потому что мы похожи. Теперь ты.
— Нельзя задавать дополнительных вопросов?
— Услуга за услугу, — повторил я.
— Ладно, — она уставилась в стену. — Мама перестала со мной разговаривать после того, как я предъявила ей ультиматум. Трэвис или я. Она выбрала его.
Лучше бы я этого не спрашивал.
— Мне очень жаль.
Рейн бесстрастно покачала головой.
— Я не хочу думать об этом. Хорошая новость заключается в том, что мой отец заплатит за ее квартиру, если я стану его комнатной собачкой.
— Тебе не обязательно меняться для него.
— А что мне еще делать?
— Бороться, — прорычал я. — Нанять адвоката.
— На какие деньги?
Я потрогал ее подбородок, кровь застучала у меня в жилах, когда ее глаза впились в мои.
— У меня есть друг-клиент, который должен мне услугу. Он поможет.
Она наклонилась вперед, как будто попала в то же самое магнитное притяжение, но остановилась.
— Нет, я не могу тебе этого позволить.
— Я сам предлагаю, — мне было невыносимо видеть ее такой подавленной. — Господи Иисусе, Рейн. Я хочу сделать это.
— Ты обещал не вмешиваться.
— Это было глупое обещание.
— Только не для меня, Кассиан, — она отмахнулась от моего прикосновения, размахивая рукой между нами. — Я не хочу все испортить.
— Я старше тебя. Поверь мне на слово. Прими мою помощь.
Рейн все еще выглядела неуверенной.
— Может, ты и старше, но не думаю, что мудрее.
— Мудрее.
Робкая улыбка нарушила ее меланхолию.
— Тебе не нужно этого делать.
— Сделаю. Ты веселее, когда в безопасности и счастлива.
— Это очень мило с твоей стороны, Кассиан. Спасибо.
Никто никогда не называл меня милым, кроме нее. Только у нее была причина любить меня, потому что я изо всех сил старался поддержать ее. Я не мог использовать свой сержантский тон рядом с ней. Я был неспособен на грубость, она постоянно сбивала меня с толку.
И это было проблемой.
Я должен был установить жесткие границы, взять себя в руки и перестать сдаваться каждый раз, когда она смотрела в мою сторону.
Она положила голову мне на плечо и переплела свои руки с моими. Она поцеловала меня в щеку, ее пальцы дразнили шов моих джинсов, приближаясь к паху. Она тихонько приблизилась к моей талии и провела по контуру члена, прижавшись губами к моему уху.
— Знаешь, я никогда не делала минет.
— Мне говорили, что я замечательный учитель, — я схватил ее за бедро и скользнул под юбку, отодвинул край ее трусиков. — Ты уже мокрая для меня?
Розовые пятна на ее щеках стали ярче.
О, она смущается.
— В твоих чувствах нет ничего постыдного.
— Мне не стыдно. Просто стесняюсь.
Я зацепил пальцем нижнее белье, скользя по ее влажной коже. Рейн вздрогнула, когда почувствовала меня, ее зеленые глаза расширились от предвкушения. Начав с талии, я поднял майку над ее животом и снял. У нее была великолепная кожа, и я поразился, как сильно она любила мои прикосновения.
Рейн просияла, когда я повернул застежку лифчика. Ей нравилось играть со своими сиськами, пурпур мерцающей волной разлился по ее груди.
— Я вытрясу из тебя всю застенчивость, солнышко.
Я стянул юбку и трусики с ее задницы. Сдерживать себя было трудно. Она такая тоненькая и хрупкая, с плоским гладким животом и каплевидными грудями. Черт, как же мне хотелось взять их в рот.
Сосредоточься.
— На колени.
Рейн помедлила, прежде чем соскользнуть с кровати. Она опустилась на колени у моих ног и осторожно расстегнула молнию на джинсах. Ткань зацепилась за мои бедра. Я встал, чтобы помочь ей, и тогда она освободила мой член от трусов. Стоило ему высвободиться, как Рейн ухватилась за основание и провела рукой.
Дрожь пробежала по моему паху.
— Не надо так сильно давить. Полегче.
— Хорошо, — прошептала она, глядя на меня. — Неужели все девушки так делают?
— Все, кого ты знаешь, занимаются оральным сексом. Клянусь, — я улыбнулся, когда она недоверчиво наморщила лоб. — Рейн, нет ничего плохого в том, чтобы доставить удовольствие своему партнеру.
— Ты прав.
Я попытался вспомнить, как волновался в свой первый раз. Я больше всего беспокоился о том, чтобы не разочаровать девушку. Рейн, вероятно, чувствовала то же самое. И моя работа — успокоить ее страхи и сделать все это удивительным.
— У тебя отлично получается.
— Да? — облегчение омыло лицо Рейн, когда она ласкала меня медленным движением одной руки.
— Да. Дотронься до головки.
Она провела по ней большим пальцем, и я вздрогнул от прикосновения.
— Он двигается!
Я рассмеялся.
— Да. Используй обе руки.
Я показал ей, как это делается, натянув кожу, другой рукой она ласкала мой член. Предвкушение завибрировало в моей груди, когда она приоткрыла рот. Рейн лизнула, и экстаз пронесся по моему позвоночнику. Я зарылся пальцами в ее волосы, сердце бешено колотилось.