– А тебе она сошьет что-нибудь подходящее? Ты тогда сможешь плавать со мной и мальчиками, когда приедешь к нам в гости.
– В гости? – Эрика погладила девочку по щеке. – Думаю, я буду приезжать к вам в гости главным образом в Салем. Когда я была маленькой девочкой, мой отец обычно брал меня с собой в Ньюпорт, там прекрасный пляж. Мы с тобой съездим туда в ближайшее время. Хочешь? Мой друг Джек Райерсон отвезет нас… – Эрика вдруг замолчала, пораженная тем, что назвала Джека всего лишь другом. Неужели он для нее уже больше не нареченный? Неужели сердце приняло решение, пока она спала? Если так, то это и самонадеянно, и преждевременно. Джек Райерсон при всех его недостатках заслуживает лучшего отношения.
Эрика вспомнила, какое обещание дала себе перед сном – соблюдать дистанцию между собой и своим обаятельным любовником-моряком до тех пор, пока не примет твердого решения насчет Джека. Ее жених несравним с Дэниелом Маккалемом, в натуре которого столько страсти и стремления к риску. Да Джек в этом и не нуждается: он навсегда останется таким, какой он есть, – надежным, добросердечным, порой очень удачливым молодым предпринимателем, преданным своим сестрам и Эрике. Любая девушка была бы рада иметь такого нареченного.
И ведь было время, когда поцелуи Джека казались ей восхитительными и обещающими. Теперь-то она, правда, больше не верит, что такие поцелуи могли бы породить безоглядную страсть, легко возбуждаемую капитаном Маккалемом, но нет сомнения, что любовная близость с Джеком будет по-своему приятной. Остается лишь ответить на вопрос, можно ли восхищение и понимание считать любовью. Если нет, надо спокойно и мирно разойтись с Джеком при всем ее восхищении его достоинствами. А если это любовь, надо найти способ примирить Джека с ее неверностью.
Итак, в конечном счете Эрика не нуждалась в совете Рассела Брэддока насчет Джека Райерсона. А насчет Дэниела Маккалема? Тоже нет. Она будет с ним любезной, доброжелательной, но станет по возможности держаться на расстоянии. Эрика подозревала, что и сам капитан будет более чем счастлив вести себя так же.
К тому времени, как Эрика выбралась на палубу, команда старалась воспользоваться преимуществами долгожданного затишья, чтобы очистить палубу, закрепить получше снасти и тщательно проверить «Ночную звезду» от носа до кормы. Возле главной мачты возвышалась стройная фигура капитана Маккалема, который, запрокинув голову, пристально вглядывался в такелаж, словно отыскивая угрожающий, но трудноразличимый дефект в дереве. Два матроса поднялись на ванты и, ожидая указаний капитана, старались удержать равновесие. Когда капитан велел одному из матросов подняться на сигнальную площадку, Эрика с замиранием сердца наблюдала за поистине акробатическими трюками моряка: уцепившись одной рукой за линь, он на мгновение повис в воздухе почти перпендикулярно поверхности воды и быстро вскарабкался на узкую опору.
Удовлетворенный состоянием такелажа, капитан приказал развернуть марсели[2], и Эрика во все глаза смотрела, как, высвободившись, распахнулись во всю ширь и заполоскались на ветру огромные белоснежные полотнища! В ту же минуту «Ночная звезда» двинулась вперед, скользя по гребням волн, вздымавшихся порой выше восьми футов.
Завороженная, Эрика двинулась по направлению к носу корабля. Взгляд ее был прикован к горизонту, над которым виднелись бледно-голубые просветы в тех местах, где лучи солнца пробивались сквозь плотные серые груды облаков. Сильная рука ухватила ее за плечо и развернула в обратную сторону, а низкий знакомый голос произнес:
– Куда это вы направляетесь?
– Капитан… – Эрика подняла на него глаза, не зная, что она ожидала увидеть. Гордую улыбку того, кто, как он сам выразился, похитил ее лучшее сокровище? Печаль, вызванную тем, что он больше не будет обладать ею? Досаду или опасение, что она ищет его, чтобы прицепиться с вопросами?
Вместо всего этого Эрика увидела на его лице зеркальное отражение собственных чувств. Радость увидеться снова – в сочетании со страхом осознания, что происшедшее не повторится. Все кончено.
– Ну? – спросил он почти робко.
– Ну? – повторила Эрика, и оба рассмеялись. – Мне говорили, что я проспала грозу.
– У тебя на то были причины. – Дэниел легонько провел кончиком пальца по ее щеке. – Ты все-таки сердишься на меня?
– Нет, капитан. Ничуть.
Накатившая высокая волна подняла шхуну, и Эрику бросило прямо на капитана. Он удержал ее своими сильными руками и не отпустил даже после того, как она снова почувствовала себя уверенно стоящей на ногах. Эрика, удивленная и смущенная, подняла на Дэниела взгляд и хотела сделать ему выговор или, по крайней мере, напомнить об их уговоре, но вместо этого молча смотрела на мужественную красоту сурового лица.
Дэниел хотел поцеловать ее. Она догадалась об этом по выражению его глаз. Прямо здесь, на виду у команды он хотел подхватить ее и унести к себе в каюту для новых наслаждений. Единственное, что его удерживало, – это ее помолвка и ее любовь к Джеку Райерсону, которой, возможно, уже не существовало. Скажи она этому моряку, что именно так обстоит дело, и в одно мгновение она очутилась бы у него на руках.
Вместо этого Эрика проговорила мягко:
– Вам не мешало бы отдохнуть, до того как буря разыграется снова.
– Я как раз собираюсь это сделать. – Он помолчал и бросил небрежно: – Хочешь ко мне присоединиться?
Эрика задержалась с ответом всего на секунду.
– Звучит заманчиво, капитан, но, боюсь, это невозможно.
Дэниел стиснул челюсти, и Эрика поняла, что он старается удержать себя от дальнейшего разговора на эту тему, несомненно, подозревая, как и она сама, что в состоянии изменить ее настроение. Заманить к себе в каюту под каким-нибудь предлогом, а потом соблазнить сказками о пиратах и принцессах. Он мог прочесть в ее глазах желание, слабость, сожаление, и это смущало Эрику, но она не отвела взгляд. Им обоим нужно пройти через это – раз и навсегда. Скрепить печатью свою сделку.
– Полли тоже мало спала ночью, – сказал наконец Дэниел и убрал руки с ее талии. – Ты не могла бы присмотреть за ней сегодня? Девчонка удержу не знает, а палуба скользкая.
– Я за ней присмотрю, – пообещала Эрика. – И посоветую ей тоже подремать.
– Она не послушается.
– Теперь, когда ей в такой же степени хочется быть привлекательной девушкой, как и капитаном, это легко уладить. Я просто объясню ей, что делает нас красивее.
Дэниел снова погладил ее по щеке.
– Стоит посмотреть на тебя, чтобы убедиться, что это правда.
Потом Маккалем показал ей на помощника кока, который шел к трапу с подносом в руках, и посоветовал:
– Пойди поешь, пока море спокойное и ветер упал.
– Море спокойное и ветер упал? – Эрика расхохоталась. – Значит, я проспала настоящий ураган, если теперешнее море ты называешь спокойным!
– Прошлая ночь была всего лишь предупреждением. Я жду, что мы попадем под удар великолепного шквала сегодня во второй половине дня. Поэтому тебе и следует поесть сейчас. И постарайся оставаться в каюте по возможности весь день. Дел предстоит много, и команде вовсе ни к чему, чтобы под ногами путалась женщина, хотя бы и очень хорошенькая.
– Есть, капитан. Я постараюсь не попадаться на дороге у вашей милости.
– Я имел в виду только своих матросов, – возразил он с игривой улыбкой. – Мне ты можешь попадаться в любое время, когда захочешь.
Эрику развеселил этот безобидный флирт – средство уравновесить желаемое с действительным. Происходило почти то же, что до их сближения: помолвленная женщина и дерзкий обольститель. Или по крайней мере двое играющих эти роли.
– Вы даже забудете о том, что я на корабле, капитан, – заверила она его с притворно-высокомерным и тоже игривым смешком. – У меня меньше недели на то, чтобы научить вашу дочь вести себя как настоящая леди, и я давно уже не писала своей матери. Полагаю, что каждый час бодрствования я проведу у себя в каюте.