Охвен и Вейко ускорили шаг, однако неясные силуэты, мелькавшие то там, то здесь не отставали. Они, словно взяли лесных путников в полукруг.
— Олле-лукойе, да это же собаки! — произнес Охвен, наконец, присмотревшись.
— Точно — собаки. И они, вероятно, собираются на нас напасть.
В доказательство этих слов, из-за кустов молча взмыл, метясь в горло Вейко, громадный пес. Спасло лишь то, что беглецы все-таки подсознательно ожидали нападения преследователей. Вейко дернулся в сторону, выставляя руку с топором. Охвен без раздумий махнул своим топором, угодив куда-то в бок агрессивной твари.
— На деревья! — закричал Вейко, перекрывая своим голосом недовольный визг уязвленной в голову и ребра собаки.
Наверно, у каждого человека есть что-то от белки. Не во время брачного периода последней, конечно. Парни взлетели на самые макушки с такой скоростью, что потом не могли вспомнить, как же, собственно говоря, они лезли. Вот они стояли под деревьями, а вот уже качаются на высоте, осматривая окрестности. Охвену повезло — ему досталась могучая осина. Вейко же обнаружил в своих объятьях древнюю ель, всю в потеках смолы. Так что рисковал намертво приклеиться одеждой к стволу.
Раненный пес, припадая на одну лапу, отошел на полянку и присел. Он попытался языком дотянуться до вяло кровоточащей отметины на боку, но зашатался и чуть не упал. Ему было явно не по себе. Но все бы обошлось, через некоторое время след от топора зарубцевался, стал бы кобель, как новенький. Если бы только дали это время: к нему приблизился другой пес, тоже крупный по размерам. Хвост его, напряженный и прямой, как полено, не предвещал по собачьему этикету дружеских лобзаний.
«Конкурент», — подумал Охвен. Раненный неуверенно встал и насупился. Здоровый пес пару раз угрожающе рыкнул, посчитал, что этого достаточно и, оскалившись, бросился в драку. Грызня закончилась быстро, один из соперников остался неподвижно лежать. Другой оглядел с вызовом напрягшихся, но не решающих подойти поближе, собратьев.
— В стае новый вожак, — сказал со своего дерева Вейко.
— Новый управляющий, — добавил Охвен. — Смотри, кто всем этим сбродом руководит.
И указал пальцем на неприметную рыжую сучку, которая очень независимо, в отличие от других собак, сидела чуть в стороне от всех. К ней-то и побежал победитель, отводя уши назад и старательно виляя хвостом.
— Откуда же их столько здесь взялось? — вздохнул Охвен.
— Да с деревни, наверно разбежались, когда ее разносили по бревнышку, — предположил ижора.
— Это когда было? Не иначе, как прошлым летом, — предположил Охвен. — Как же они зиму пережили? Куда местные волки смотрели?
— Повезло, наверно.
Вдруг, стая разом встрепенулась и навострила уши. Рядовые собаки начали переглядываться между собой и бросать задумчивые взгляды на рыжую. Через некоторое время часть из них во главе с новым управляющим внезапно снялась с места и умчалась в неизвестном направлении.
— Во, организация! — сказал Вейко. — А ты спрашиваешь, как они зиму пережили!
Эти дикие собаки действительно очень отличались от своих домашних родственников. Они почти не лаяли и очень хорошо и слаженно действовали сообща.
Откуда-то издалека раздался внезапный человеческий крик, прерванный на мгновение рычанием и обезумевшим собачьим визгом. Потом крик человека возобновился, забулькал и захрипел.
Парни перглянулись.
— Стало быть, нашелся все-таки охотник за нашими головами. Как же он нас нашел? — проговорил Вейко.
— С обученной собакой и головой на плечах можно еще и не то, — пожал плечами Охвен. — Пора и нам отсюда убираться. Или ты до весны намерен на дереве сидеть?
Карел указал топором на предводительницу. Ижора все сразу понял и начал лезть к земле.
Собаки не стали подбираться ближе, они просто сидели и ждали, что произойдет дальше. А дальше их ожидала временная анархия и последующая ожесточенная борьба за власть.
Охвен и Вейко выждали некоторое время, усевшись на сучьях на высоте человеческого роста, чтоб собаки не заподозрили неладное. А потом разом спрыгнули, еще в воздухе метнув свои топоры. Хоть оружие было вовсе не оружием, а строгим плотницким инструментом, но рыжая сучка об этом не догадывалась. Поэтому, когда топоры, крутнувшись в воздухе для устойчивости, вонзились ей в грудь, она жеманно вздохнула, потрясенная и сбитая наземь, дрыгнула лапкой и испустила собачий дух.
Прочие псы бросились, было, на людей, но замерли, услышав строгие голоса, где не угадывалось ни оттенка страха:
— Куды, вашу мать!
А потом до их обоняния дошел и собачий дух. И дух этот был духом смерти. Стая замерла в немом ужасе.
Парни, выдернули свои топоры из трупа предводительницы и ушли, стараясь не часто оборачиваться назад.
— Все-таки эти собачки нас спасли от неприятностей с погоней.
— Ага, — ответил Охвен. — И чуть нас не сожрали.
— Ну, еды мы им вместо себя оставили достаточно. На первое время. Или, думаешь, они побрезгуют?
5
До самой Невы дошли без происшествий — погоня окончательно отстала, видимо, обнаружив занятие поинтересней, дикие твари больше не донимали. Вейко на границе с огромнейшим болотом подстрелил, подкравшись двух куропаток, еще одну сбил метким броском дубины Охвен. Карел мог только подивиться находчивости ижоры, у которого в невеликом заплечном мешке оказалось огромное изобилие мелких, но значительных при блуждании по лесу вещей. Он нес с собой и силки на зверя, и снасти для рыбалки, и тетиву для лука, и наконечники стрел, и отдельно уложенные камни для добывания огня. Это уже не говоря о красивой березовой шкатулочке и изящной свирели. На просьбу Охвена сыграть что-нибудь, отказывался.
— Для этого особое настроение нужно, — говорил он. — Вот доберемся до моих родных мест — сыграю.
— А долго ли еще нам по лесу блуждать? — спросил Охвен.
— Доберемся до Невы, переночуем, утром переберемся на другой берег — к вечеру подойдем к окрестностям.
Проводя последнюю лесную ночевку, Охвен, наевшийся сочной куропатки, вяло поинтересовался:
— А сегодня-то будем дежурить по очереди?
— Зачем? — пожал плечами Вейко, добавив дров в костер. — Если ты идешь по лесу один, то все равно караулить не будешь. Или, в противном случае, не отдохнешь. А тогда и дойти, куда там тебе надо не сможешь.
— Но сейчас-то нас двое! — сделал попытку Охвен.
— Хочешь — дежурь. Я лично буду спать, — широко и заразительно зевнув, сказал Вейко. — Дров добавить любой из нас сможет, проснувшись. Вовсе не обязательно всю ночь караулить.
— Кто же нас будет защищать? — уже засыпая, проговорил карел.
— Доверимся Богу, — ответил ижора.
Когда выбрались к берегу реки, Охвен подивился, насколько та широка. Пожалуй, два полета нужно стреле, чтобы оказаться на том берегу. Настроение было приподнятым, поэтому быстро срубили в два топора и связали плот, а также шесты, чтоб отталкиваться от дна и подобие маленьких весел, чтобы плыть на глубине. Даже зарядивший мелкий осенний дождь не испортил настроения.
Последний привал решили сделать в глубине леса: там было не так сыро и холодно, как на берегу. В этот раз Охвен даже не заикался о ночном дежурстве. Доверились богу, но случилось, что тому было не досуг охранять молодых парней, нашлись другие дела.
Охвен сквозь сон слышал далекий плеск воды, вроде даже приглушенный разговор, но, подняв голову, различал только монотонный шелест дождя по листьям и хвое. Выспались они с Вейко в шалаше из еловых веток, плотно перекусили, и оправились к ожидавшему их на берегу плоту. Переправа через реку коварна и опасна случайностями, но парни верили в свой успех. Руки у Охвена зажили, синяк Вейко приобрел веселую желтую окраску благодаря действию подорожника, поэтому они чувствовали необыкновенный прилив сил.
Плот лежал на прежнем месте. Охвен подошел к воде, чтобы посмотреть дно — где лучше спускаться? И замер, увидев что-то лишнее. То, что еще вчера здесь не было. За кустами в стороне внезапно он различил корму большой лодки. Даже не лодки, а целого корабля. Охвен не сразу сообразил, что такие суда сами по себе не появляются. Их приводят люди.
Не выпуская из рука длинного шеста, он обернулся. Как раз вовремя, чтобы оказаться перед выбором: броситься в бега, не медля ни секунды, либо постараться помочь Вейко. Тот, ничего не подозревая, стоял у плота, отвернувшись от леса, и сосредоточенно заматывал только что распутанную рыболовную снасть. Он собирался во время переправы еще и попытать рыбацкое счастье. Рядом с ним, неведомо откуда взявшись, стояли два здоровенных дядьки в кожаных безрукавках поверх легкой кольчуги. Их бороды топорщились, как лопаты, волосы спадали на плечи рыжими прядями, перемежаясь какими-то странными косичками. Лица у них были похожи на рожи. Охвену вообще показалось, что эти два человека — близнецы. Один из них, правда, держал занесенный плашмя меч, явно намереваясь удивить беззаботного ижора. Второй прижимал к широкой груди неизвестный сверток. По их увлеченным лицам можно было понять, что эти мужики не настроены дружить. Доля мгновения понадобилась Охвену, чтобы оценить увиденное.