Дабы я точно понял, что она предлагает, женщина немного приспустила юкату, открыв плечо, после чего взглядом показала в сторону здания, где располагались все комнаты, включая, очевидно, её.
Я потёр переносицу.
— Вы не забыли, что мне нужно идти встречать химэ?
— А потом? — заинтересовано спросила она.
— Нет.
Мичико молчала секунд десять, после чего потёрла глаза.
— Ты правда думаешь, Тэтсуя-кун, что я так легко сдамся?
Как можно понять, такой ответ не очень устроил непонятно откуда взявшуюся женщину и, как я уже сказал ранее, она, разбавляя мне серые тона, добавляла разговоров. Впрочем, мне и так хватало их от Азами, что тоже заинтересовалась вопросом.
— Тэтсуя-кун, для твоей расы неприемлем… ну… — покраснела её духовная форма, — стандартный… Ну…
— Приемлем, — удивил я её. Спорить по поводу расы уже просто надоело. — Просто не приносит удовольствия. Нужно ещё кое-что.
— Э-это как? — открыла она рот. — А… а что приносит? Ч-что нужно?
Так как она знает обо мне достаточно, я решил отправить ей тоже самое, что и Фуджи. «Мозг» девочки-подростка был энергетическим, да и само её сознание было намного сильнее такового у старика, поэтому она… скажем так — относительно легко пережила образ и даже смогла его лучше понять, чем Фуджи.
— Ч-что это… Я… И-И-И-И-И!!! — сначала не поняла она, потом завизжала, от неё полыхнуло стыдом, и она куда-то испарилась.
Вернулась через минут пять вся красная.
— Вы… Да вы… ДА ВЫ ТАМ ВСЕ ИЗВРАЩЕНЦЫ!!! — заорала она.
Так или иначе, вопросов по поводу моей личной жизни у неё больше не поступало, хотя, судя по эмоциям, её будет преследовать это ещё долго. В конце концов, она на мгновение почувствовала, как «те самые» эмоции двух людей смешиваются друг с другом и чуть ли не умножаются с каждым новым обменом прямо в момент процесса. И это я сейчас говорю только об эмоциях — единение разумов — вот что приносит больше всего удовольствия.
Примечательно, но у республиканцев, кстати, такой гаммы эмоций нет. Видимо, люди этого времени просто плохо переносят подобный уровень наслаждения, либо у нас, как бы это не было печально, просто настолько большие проблемы с эмоциями, что мы стали искать способ их получить другим способом. Кажется, что даже ненамеренно. И ведь виновата в этом в первую очередь психология — просто тело — лишь оболочка. Костюм. Скафандр, если совсем уж зайти в какие-то дебри.
Я понимаю, что для человека, который живёт с одним телом всю жизнь вплоть до смерти, моё мышление неприемлемо. Просто слишком разный менталитет.
Таким образом время, наполненное лёгкой настороженностью и даже опаской (охрану у чёрной зоны увеличили многократно — предчувствия плохие были у всех), чтением книг в библиотеке, спаррингами, разговорами и просто отдыхом (куб использовал всего раза два), наступил день собрания.
И почему-то мне казалось, что именно на нём что-то произойдёт.
К сожалению, я оказался прав.
***
Меня всё же допустили. Старейшины почти не кривились тому, что не-Акияма находится на собрании клана, где обсуждают, по факту, его проблемы. Присутствовало довольно много человек: в частности, старейшины, наследники, Фуджи, дети старейшин, занимающих довольно высокие посты в клане, их подчинённые и другие. Собрание было не сказать, что прямо очень секретным, из-за чего людей было как минимум немало, так что я практически не выделялся в толпе.
Началось всё с обсуждения самых разных проблем: отношения с правительством и их финансирование (логично, что нужные люди там обо всём знают), отношения с другими кланами, обсуждали возможность породниться с кем-то, отдав пару человек в чужой клан, обсуждали обстановку в самом клане, поднимали темы взаимоотношений и возможного брака между соклановцами. Не забывали и вставить пару слов о талантливых детях в клане. Один из старейшин даже поднял тему водопровода.
Я усиленно считывал эмоции, отправляя Фуджи по ментальной связи свои наблюдения. Пытался найти странности. Отправлял крайне размытые образы, да и по чуть-чуть, дабы его мигрень не мучала.
Увы, ничего «такого» не было. То есть, все пять старейшин действительно где-то пытались себе что-то присвоить, о чём говорила иногда мелькавшая жадность и алчность (ничего сверхнеобычного). Фуджи об их «грешках» я сообщал и, думаю, этот вопрос он решит.
Иногда поднимались небольшие споры (некоторые из которых намеренно начинал Фуджи), но и они ничего не показали — не было в их эмоциях ничего такого, что могло бы указывать на предательство.
Крысы… кажется, среди старейшин их не было. Просто жадные старики, что хотят получить чуть больше власти для себя и своих потомков, дабы об этом не узнали другие старейшины и не подавили «выскочку» кучкой.
Дед соседей, если верить его эмоциям, был с одной стороны рад такому развитию событий, ведь это значит, что не придётся перестраивать уже давно устаканившуюся структуру, однако с другой… Всё становилось уже не так предсказуемо.
Конечно же, самое вкусное решили оставить напоследок.
— Ситуация с печатью, — подала голос старая старейшина. Единственная женщина в подобном коллективе.
В Японии довольно патриархальное общество. В клане, что чтит древние традиции и в котором важна личная сила, и подавно.
Все старейшины одновременно напряглись. Так, вот теперь я точно уверен, что к печати они не имеют никакого отношения, о чём я сразу сообщил старику. Он нахмурился, но кивнул.
— Несколько сотен лет с ней было всё нормально, пока она неожиданно не была нарушена, стоило нам появиться. Думаете, это случайность? — подал холодный голос Фуджи.
В помещении люди стали перешептываться. Все понимали, что таких совпадений не бывает.
— Мы понимаем ваше недовольство, Фуджи-доно, — в такт ответил ему один из старейшин, Акияма Фумайо. Лысый, низковатый, — честно говоря, он выглядел просто как добрый старичок, который ничего плохого и в принципе сделать не может. — Но виновного так и не нашли. Поиски продолжаются.
— Что-то я не вижу результатов этих поисков, — хмыкнул дед соседей.
— Поиски продолжаются, — повторил тем же тоном старейшина.
— Главное сейчас продолжать усиливать защиту, — подала голос единственная женщина среди старейшин. Насколько я понимаю, её зовут Акияма Наоми. — Мы не должны допустить того, чтобы дух, которого запечатали наши предки, вырвался.
— А чем мы, по-твоему, занимаемся? — скривился третий старейшина, Акияма Кохэку.
— Есть какие-то вести об пропаже Акияме Иоко? — подал голос до этого молчавший старейшина, говоривший как бы не меньше всех. Кажется, захотел закруглить конфликт до того, как он распалится. Акияма Шиджо, если я правильно понял сумбурные ругательства на всех и вся от Йоширо.
Другие старейшины, очевидно, поняли это, из-за чего, переглянувшись, успокоились. Судя по эмоциям — временно.
— Мы обыскали местность за пределами территории клана, но так ничего и не нашли, — заговорил, кажется, сын одного из старейшин. — Наиболее вероятно, что Акияма Иоко уже мертва.
Старшеклассник сжал кулаки. Он испытывал целую гамму негативных эмоций, но продолжал молчать. Асуна положила руку ему на плечо, пытаясь таким образом поддержать.
— Подождём ещё неделю и обратимся к клану ищеек? — взял слово пятый старейшина, Акияма Юу. — В конце концов, Акияма Иоко пропала прямо на нашей территории. Ситуация слишком необычная.
— Мне одному кажется, что печать и пропажа Акияме Иоко связаны? — подал голос Акияма Шиджо.
Все ненадолго замолчали. Когда Акияма Наоми уже хотела заговорить, моё чувство пространства уловило энергетические колебания.
В следующий момент я почувствовал довольно сильный ментальный удар, который, впрочем, не смог повредить защиту разума. В одночасье в помещении все застыли.
Моя эмпатия стала буквально разрываться от коллективного ужаса, что все стали испытывать. Вскоре к страху добавилась ярость — видимо, сработал какой-то защитный механизм — если не бояться, то ненавидеть.