Мамочка ничего не подозревала, мы спокойно ехали впереди всех. У самого конца прохода я крепко уцепился за полку, и тяжелая тележка вырвалась у Нее из рук. Пока Она пыталась взять ситуацию под контроль, я резко отпустил руку, моя карета поехала наперерез толпе и на полном ходу врезалась в тележку пожилой дамы. Бедная старушка зашаталась и грохнулась прямо на полку с богатым выбором собачьих консервов. Да, доложу я вам! То-то было весело!
Сегодня утром Она переодевала меня в ванной и ненадолго оставила одного без штанов. Я решил воспользоваться одиночеством, чтобы попрактиковаться и попробовать постоять без поддержки.
Конечно, упал я не скоро. Очень даже не скоро. Но что поделаешь — все когда-нибудь кончается. Как обычно, колени затряслись, я пошатнулся и голым задом, без буфера (подгузника), плюхнулся на пол.
На этот раз было больно. Действительно больно. Я не предполагал, что для обучения ходьбе подгузник просто необходим.
Я громко заорал, тут же вбежала Она и бросилась меня успокаивать.
Даже вечером задница у меня была красная и все еще горела. Наверное, следующий эксперимент придется отложить.
Опять побывали в магазине. На этот раз Она была бдительна и везла тележку ровно посередине прохода, чтобы я не мог дотянуться до полок. Пришлось сосредоточиться на содержимом тележки. Я решил немного перекусить. Некоторые покупки были очень хорошо упакованы и залеплены пленкой, но мне все же удалось добраться до сути.
Я съел три булочки, кусок эдамского сыра, банан, полпачки спагетти, пакетик шампуня, большой кусок сливочного масла и коробку сухого Вискаса.
То есть, разумеется, я их не в буквальном смысле ел, а, скорее, жевал и выплевывал в разные стороны, так что под конец эти продукты являли собой омерзительное зрелище. Кроме Вискаса, пожалуй. Вот его я действительно съел. Может быть, вы пробовали? По-моему, это необычайно вкусно.
Как я уже говорил, родителей ни на минуту нельзя оставить без присмотра. Стоит ненадолго забыться — и тотчас Ей в голову начинают лезть всякие сумасбродные мысли.
Вы даже представить себе не можете, что Она заявила сегодня вечером. Папаша, как обычно, мирно попивал свой заветный виски; а я, как всегда после ужина и купания, посасывал мамину грудь.
Это милая семейная традиция. Вообще говоря. Она уже не кормит меня грудью. Весь день я с большим аппетитом поглощаю твердую пищу. Но вечером, перед сном, нет ничего приятнее теплого молочного питья.
Так вот. Пососав в свое удовольствие, я начал клевать носом, и они, должно быть, решили, что я уже сплю.
— Сегодня я звонила своему шефу, — сказала Она. — Он просил меня как можно скорее выйти на работу.
Вот это да! Как гром среди ясного неба! А я-то думал, что с глупостями вроде общественной жизни и карьеры покончено навсегда!
— Отлично, — одобрил Он. — Лишние деньги нам не помешают. А что значит как можно скорее?
— Как только найду няню вот для этого. — Она кивнула на меня.
Какая гадость! Меня неприятно шокировало местоимение этот.
— Ты думаешь, наш Старина Толстопоп-кинс не станет возражать?
До меня не сразу дошло, что Старина Толстопопкинс — это я. Не стану отрицать, эти слова обидели меня до глубины души. Конечно, в толстом подгузнике и ползунках не будешь выглядеть Аполлоном. Неизвестно, как бы обозвали Его самого, заявись Он на работу с подушкой под брюками.
— Конечно, нет, — сердито возразила Она.
— Значит, с отнятием от груди не будет никаких трудностей?
— Я уже отняла его от груди, — раздраженно ответила мамочка. — Вечером я кормлю его, просто чтобы он скорее заснул. Но и это скоро прекращу.
Я был потрясен Ее коварством. Какое предательство! Я, ничего не подозревая, жил своей жизнью, поедал груды твердой пищи, а Она все это время только и думала, как бы отнять меня от груди и отправиться развлекаться к себе на работу!
Будьте уверены, они поплатились за свою опрометчивость. Чтобы не успели наговорить еще больших гадостей, я немедленно проснулся и потом всю ночь не давал им заснуть.
Мораль: не становись у меня на дороге!
Суббота. Сегодня Он ходил со мной в магазин, и этим походом я определенно могу
гордиться. Помимо обычного набора продуктов, Он лично для себя купил в винном отделе бутылочку старого доброго виски.
Не могу передать, с какой расстановкой и точностью я выбрал момент, когда Он повернулся спиной, как аккуратно я поднял бутылку за горлышко и высунул руку из тележки, как четко и быстро разжал пальцы… Он даже дернуться не успел — и тяжелая золотистая бутылка с приятным звоном разбилась на мелкие осколки.
Никогда я не видел такого трагического выражения на человеческом лице.
Четырнадцатый месяц
Не знаю, что и говорить… Только мы успели отделаться от давешнего проныры, как Она пригласила к нам в гости будущего Эйнштейна. Его я никогда прежде не видел. Она познакомилась с его матерью в роддоме. Конечно, тогда об этом ребенке Она и не вспоминала, потому что я, без всякого сомне-ния. был в сто раз красивее, умнее, одареннее и вообще лучше.
Но в последнее время этот маленький гений упоминается все чаще и с настораживающей настойчивостью. Оказывается, крошка Эйнштейн развивается гораздо быстрее и раньше, чем я, совершает положенные ребенку шаги. По этому поводу Она сильно переживает.
На этот момент я должен обратить особое внимание, иначе забот не оберешься.
В будущем, если потерять бдительность, этот ребенок может доставить мне уйму неприятностей и даже превратиться в крест всей моей жизни. Ну, вы меня понимаете: обыграет Спасского прежде, чем прорежутся все зубы, получит Оскара за потрясающую постановку Шалтая-Болтая и откроет выставку настенных рисунков в галерее Тейт note 1.
Опять разговор зашел о крошке Эйнштейне. Оказывается, этот паршивый гений не только владеет словарем из двадцати слов, он еще и ходит — сам, без поддержки, — вот уже два месяца!
Мое отношение к этому очевидно. Умников никто не любит.
Но… Может, все-таки немного изменить распорядок дня и выкроить время для подготовки к первому шагу?
Пока еще ничего не решил с хождением. Есть ведь и оборотная сторона медали: например, не так часто будут брать на руки и переносить с места на место. На сегодняшний момент большую часть времени я провожу на руках. Конечно, не хотелось бы торопить события.
И вообще знаем мы их… Сперва они, конечно, страшно обрадуются, запрыгают, засюсюкают, но через пару деньков уже будут принимать мое хождение как должное, и, прежде, чем я сам пойму, на каком я небе, начнут подозревать, что я смогу ходить повсюду, по всем комнатам, а тогда примут соответствующие меры — все спрячут и уберут.
Сегодня здорово их раздразнил. Они оба были в комнате. Я схватился за подлокотник Его кресла и встал, потом немного подвинулся вперед, придерживаясь одной рукой за кресло.
Они были потрясены. Он даже оторвался от телевизора. Я полностью владел аудиторией и решил воспользоваться этим моментом. Я поднял ногу и вытянул ее вперед, точно как балетный танцовщик.
— Смотри, — зачарованно прошептала Она. — Смотри! По-моему, это… Это и есть первый шаг!
Я сколько мог держал аудиторию в напряжении. Даже разжал руку на подлокотнике, будто бы собираясь вовсе ее отпустить, и помахал ногой в воздухе, будто бы собираясь двинуться вперед.
Правда, через пару минут мне стало как-то неуютно, и, вздохнув, я благополучно приземлился на мягкое место.
Больно было смотреть на их разочарованные лица. Ну и конечно, снова был упомянут чертов крошка Эйнштейн. Смогу ли я его обогнать? Похоже, для них это вопрос жизни и смерти.
Сегодня я решился провести маленький и осторожный эксперимент. Подождал, пока Она уйдет на кухню складывать белье. Поскольку меня переодевают по три раза на дню, белье все еще отнимает у Нее уйму времени. Я прополз в гостиную, взялся за стул, подтянулся и встал. Потом принял вчерашнюю позицию — поднял ногу и вытянул руку. Должно быть, так же начинал Нуриев, — подумал я. Оглянулся на дверь, чтобы проверить, не идет ли Она, потом обвел взглядом комнату в поисках объекта, в направлении которого стоило бы прогуляться. Но тут же решил — не будем зацикливаться. Главное — усвоить основной принцип: первый шаг, потом второй, потом третий… Зачем устраивать такую суету именно вокруг первого шага… ведь он же не единственный, верно?