— А что-нибудь еще Шанталь сказала? — слабо прошелестела я.
Гиацинта сурово покачала головой, и канарейки застрекотали как заведенные.
— Если бы мы попытались на нее давить, это привело бы только к тому, что она лишилась бы сил и не смогла бы прибраться в Лавандовой спальне. Весь вчерашний день мы с Примулой размышляли, как лучше поступить. Отошли ко сну мы рано, по-прежнему в тяжких сомнениях, а утром проснулись в полной ясности и спокойствии. Сели в наш старый добрый катафалк и вихрем примчались сюда, чтобы убедить вас как можно скорее покинуть эти места, прежде чем случится беда.
Я бы с радостью грохнулась в обморок — ежели была бы в состоянии.
— Уехать отсюда?! Великолепная идея! — Бен шагнул из дверного проема, до остолбенения напоминая оживший портрет. Пока мой милый шел к дивану, мне казалось, будто он топчется по моим мозгам. Дверь теперь была широко распахнута, а Джонас и Доркас исчезли. Неужто уже пакуют наверху вещички?
Якобы целуя меня в макушку, Бен прошептал:
— Проклятие цыганки с глазищами точно озера! Зловещие черные тучи! От всего этого меня так и подмывает вновь засесть за сочинение дешевых любовных романов. — Выпрямившись, он обменялся чинными рукопожатиями с сестрицами Трамвелл. — Как я рад видеть вас обеих! — Мой законный супруг опустился в одно из кресел эпохи королевы Анны, глаза его сияли будто краденые алмазы. — Простите за подслушивание, но разговоры о таинствах так завораживают! Я прямо-таки рукой-ногой не мог пошевелить.
Сестры Трамвелл воспитывались в те времена, когда мужчин прощали по определению, причем чаще всего — за прегрешения пикантного свойства. Примула залилась румянцем — в тон своей алой блузке. Гиацинта коснулась огненно-красным ногтем своего пучка на голове и возвестила:
— Ваши извинения принимаются, дорогой Бентли. Полагаю, вы не подумали, будто мы с Примулой излишне драматизируем предсказания Шанталь.
Переставив кресло, так чтобы лицо его оказалось в тени, Бен с чувством откликнулся:
— Что вы, что вы! Напротив, я опасаюсь, что вы могли недооценить серьезность положения. Мы с Элли в неоплатном долгу перед вами. Едва вы произнесли слова «ревность», "злоба" и «страх» — я тотчас понял, какого рода опасность нас подстерегает. К нам собрались с визитом родственники.
Само собой, он имел в виду моих родственников, и оскорбление это я встретила с радостью — вцепилась в него как в спасательный круг. Дядюшка Морис, должно быть, бегает от своих кредиторов. Тетушка Аулу, очевидно, нуждается в передышке от тяжкого труда магазинной воровки. Я успокаивающе похлопала себя по животу: все нормально, малыш! Радость переполняла меня. Господь Бог решил не наказывать меня за то, что забываю принимать таблетки с повышенным содержанием железа два раза в неделю.
— А ты что скажешь, солнышко? — с дегенеративной вкрадчивостью поинтересовался Бен. — Куда бы нам сбежать, подальше от Черного Облака? — Приложив палец ко лбу, он закрыл глаза. — Как насчет Америки?
— По-моему, это слишком близко, милый. — Счастье имеет обыкновение действовать на меня, как шампанское. — Разве не безопаснее была бы Австралия? Только подумай, какие деликатесы ты смог бы приготовить из кенгуру! Эти милые зверушки наверняка ужасно вкусные, а главное — их так легко фаршировать!
— Австралия? Вы уверены, милочка? — Крашеные черные брови Гиацинты сошлись воедино. — Признаться, меня одолевают сомнения: вряд ли страна, где времена года шиворот-навыворот, достаточно цивилизованна.
Бен заложил руки за голову, скрестил ноги и одарил меня улыбкой турецкого султана.
— Милая Элли, — зачастила Примула, тряся серебристыми кудельками, — на мой взгляд, Америка куда как предпочтительнее. В том ничтожно вероятном случае, если зловещие предсказания Шанталь не сбудутся, мы с Гиацинтой страшно огорчимся, что вынудили вас совершить путешествие в мир-антипод — а попросту в преисподнюю! К тому же мы хотим сделать приятное Бентли, верно, Гиацинта?
— Ну да… по мере сил.
— У нас есть сестра, Фиалка, — поспешила продолжить Примула, — она живет в Детройте — одном из самых цветущих садоводческих районов Штатов. Ее фамилия по мужу — Уилкинсон, супруг Фиалки вместе с сыновьями держит погребальную контору. Так что нет нужды тревожиться: когда пробьет час нашей дорогой Фи, о ней хорошо позаботятся. Молю вас, навестите ее, если будет время, и расскажите, как мы с Ги поживаем, — она поправила один из бантиков. — И будьте любезны, успокойте нашу дорогую сестричку, скажите, что, по мнению нашего доктора, мы выглядим совсем девчушками.