«У судьбы фигляром подвизаясь…»
У судьбы фигляром подвизаясь,
Встал на рельс… Упрочусь? Упаду?
Прянул ухом лес — зеленый заяц,
Пялится на то, как я иду.
Где-то за рекой промчался конник,
Вечеру загадку загадав.
Кисти уронил устало донник,
Схоронясь в таежных дебрях трав.
Сколько раз встречались дни с ночами,
Обнимаясь в сонной тишине,
Совами кричали и сычами,
Ветками дерев грозили мне!..
В ловкости с фигляром состязаясь,
Добреду ль до цели? Упаду?
Притаился лес — зеленый заяц,
Пялится на то, как я иду.
РОНДО
(Моряки — лирики моря)
Плывут кораблики морями
Вдаль — в неизбежный океан.
Ютится сон в морозной раме,
Восходит солнце из лиан.
Среди порока, где обман,
Я вижу вас в старинной драме,
Луч света гонит прочь туман…
Плывут кораблики морями.
Флагшток увенчан, под ногами
Вновь пробуждается титан,
Лишь миг — и зазвенит пеан:
Плывут кораблики морями
Вдаль — в неизбежный океан.
Микола Хвылевый
© Перевод В. Чубур
«Ваш праздник это, шахты!..»
Ваш праздник это, шахты!
Я нищий, мне легко:
Принес вам слово-злато
Ярчайшего Франко.
Лови, завод кузнечный,
Седого неба смак —
И ковш куется млечный,
И молния-маяк.
Родился я на сене,
С травою вместе рос,
И стал мой смех весенний
Острей серпов и кос.
Потом, когда заводы
Позвали что есть сил,
Я в поле, в огороды
Забвенья нож вонзил.
С коровой попрощался,
Коню, волам — поклон,
И во весь дух помчался
Туда, где сталь и звон.
И расправлял я крылья,
И закалял себя,
И для меня открыла
Иной простор судьба.
И вкус иной свободы
Почувствовать я смог,
И вам теперь, заводы,
Несу огней венок.
Ваш праздник это, шахты!
Я нищий, мне легко:
Принес вам слово-злато
Ярчайшего Франко.
«Сердце, полное красных огней…»
Сердце, полное красных огней,
По дорогам и тропам нести
И в железных объятиях дней
Твердость духа и мышц обрести.
Шлаков золотом землю поджечь,
И губами ловить в небе мед,
И постичь родниковую речь,
И стремиться отважно вперед.
Верить только в победный конец,
Не устать от утопий и грез…
Жизнь, о жизнь, ты и молний кузнец,
Ты и кузня — земля вечных гроз!
Тьму бороть изо всех своих сил,
Восходящему солнцу помочь.
Снег и сталь, я ваш любящий сын,
Ваша мощь.
«И на сталь взглянул я — утонули очи…»
И на сталь взглянул я — утонули очи.
И пророчу: сгинет, сгинет ночь навек.
Докричит кукушка — и замолкнет в чаще,
И шмыгнет в овчарню по-кошачьи шум.
Солнечных узоров тайный смысл постигни!
…Жажду беспредельно, жажду сверх всего,
Потому и звездам, недоступным взгляду,
Бросил я метельно вызов золотой.
Грезил в кочегарке — жар вбирал глазами,
Тосковал лосенком осенью в лесу,
Где луна скрывалась в лепестках рассвета,
Где алмазы сеял, высевал восход.
Солнечных узоров тайный смысл постигни!
…Жажду беспредельно, жажду сверх всего,
Потому и звездам, недоступным взгляду,
Бросил я метельно вызов золотой.
«Не жалей ты, мать, сына родного…»
Не жалей ты, мать, сына родного,
Что покинул степей колыбель!
…Неуклюжую сельскую мову
Заплетаю в тугую кудель.
Загляни мне в глаза без опаски —
Журавлиное светится там.
Вихревой, верен я твоей сказке
И напутственным чистым словам.
И забрезжит, и мрак содрогнется,
Мрак, давно надоевший степям,
И взойду, как веселое солнце,
Взгляд лучистый заводу отдам.