«Круг тревожный желтых пятен…»
Круг тревожный желтых пятен,
Слов бездушных череда…
Может, солнца свет закатен?
Ну, а если нет, тогда
Мне б вернуть не краски мая
И не розы, не огонь
(Это радость, но шальная,
Как песок, что жжет ладонь),
А хрустальный день на воле,
Молодого сердца зов,
Труд и песню в чистом поле,
А на горке — скрип возов,
Птиц, собравшихся к отлету,
Гладь озер, где гаснет звук,
Легких мыслей позолоту
И беспечный час разлук.
«Горбится, горько рыдая…»
Горбится, горько рыдая,
День, подытожив судьбу,—
Бондаревна молодая,
Мертвая, стынет в гробу.
Туч собирается свора,
Стонет толпа: — О злодей,
Власть твоя кончится скоро,
Собственник темных людей!
Черное шепчется жито,
Ветер стучится в окно;
Меду-вина не испито,
Будет, ой будет вино!..
«И вот напоследок я слышу…»
И вот напоследок я слышу
Бездушное слово: прощай!
Миную Госбанка афишу,
Во мне утихает печаль.
Напрасна попытка — смириться,
Хоть я к примиренью готов.
Ведь поймано слово, как птица,
В воздушную сеть проводов.
Ему улететь не придется,
Глухую тоску унося,
Ведь солнце повсюду смеется,
Эпоха веселая вся.
«День светлый притомился и притих…»
День светлый притомился и притих,
Дав глубину лазурному покою,
Нисходит солнце тихо за рекою
К раздолью грустных вечеров моих.
Надолго остановится у них
И пламенеет позднею красою,
Как будто бы приводит за собою
Ряд миражей кроваво-золотых.
Окончен день. Но лучезарно-нежный
На синь небес и на простор надснежный
Разлился свет, и долго нету тьмы;
Лишь месяц серебристый тенью вышит,
Узоры темно-синие он пишет
На пышных одеяниях зимы.
МОНОМАХ
Он с башни-вежи
Глядел на бор.
Там след медвежий
И волчий взор.
И бродят туры —
Цари лесов,
И дуб там хмурый,
И клекот сов.
Глядел — и крепче
Копье сжимал,
А сокол-кречет
Ему внимал.
Воловья выя,
Громо́вый крик;.
Не Византия,—
К степям привык.
В победу веря,
Кольчугой скрыт,
Рогами зверя
Не будет сбит.
О Мономаше!
Не уверяй,
Что счастье наше —
Покорность, рай.
В прах обратится
Чернец-монах,
Копье ж и птица —
В твоих руках!
Гремит отвагой
На все века
Тот крик варяга,—
Гроза врага!
«Месяц сияньем скуп…»
Месяц сияньем скуп
После багряной зари.
Город — каменный куб,
Сонная грусть — фонари.
Делу служить охоч,
И не заметил я,
Как уходила ночь
Тихо в немые поля.
Делу служить охоч,—
Книги, бумага, стол.
Все неудачи — прочь!
Мыслям даю простор.
Будто и нет стены,
Будто исчез потолок,
Вижу: идут чабаны,
Путь их тернист, далек.
Слышу твой первый крик,
Пращур мой, крик земли,
Ты ведь с пещер привык
Слушать людей, что злы.
Темным сказал: «мое —
Женщина, конь, стрела»…
Сын за тобой встает,
Солнце узрев и орла.
Первая мысль летит
В необозримый мир,
Первая песнь звенит,
Славя солнце-кумир.
Всюду парит орел,
Солнце светит для всех.
Мир человек обрел,
Радость рождает смех.
Может, не сын — лишь внук,
Может, не внук, а все —
Станут детьми наук,
Гимны споют красе.
Света и тьмы игра,
Ум в небеса устремлен,
Жаждет любви, добра,—
Сбудься, мечтателя сон!..
«Лезвием слов…»
Лезвием слов
Клады наметь.
Голос наш нов —
Гневу греметь.
Черным полям —
Острый лемех.
Слышит земля
Песню-разбег.
В синий эфир
Мчись, самолет!
Наш ныне мир
Дерзких высот!
Строим в труде
Радость и смех,—
Ищем везде
Счастье для всех!
СПАРТАК
Гордый Рим… Победы легиона…
«Энеиды» бронзовой строка…
В наши дни, когда красны знамена,
Кто вспомянет прошлые века?
Консулы и преторы — до них ли?
Лесбия, Катулла не ласкай!
Игрища бесстыдные утихли,
Колизей, из мглы не возникай.
Новый век… И ныне в каждой школе
Юноши, любители погонь,
Полистают книгу Джованьоли
И прочтут про гнев и про огонь.
Он выходит, гладиатор смелый,
На арену двадцати веков
С тем, кто жизни делатель умелый.
Нет преград для них и нет оков.
Новые взрастают легионы
С жаждою вселенских перемен.
Революций красные знамена
Реют, поднимая люд с колен.