Василь Бобинский
© Перевод Н. Кобзев
ТЮРЕМНАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Незнакомке из 13-й камеры
Баю-баю… Тук-тук-туки…
Спи, соседка по стене.
Растопыря крылья-руки,
реет ворот в тишине.
Почивать пора и мне…
Спи, соседка. Ночь-забота
стелет ризу темноты.
Одолела всех дремота,
спят деревья и цветы.
Тук-тук-тук… Усни и ты.
Спи спокойно. В коридоре
караульный мерит шаг.
Прикорнуло лихо-горе,
успокоившись впотьмах
в душах нищих и бродяг.
Тук-тук-туки… Сквозь решетку
из-за тучки невзначай
глянул месяц на сиротку.
Не пугайся. Баю-бай…
Спи, подружка, засыпай.
Тук-тук-туки… Радость с грустью,
счастье с муками сплелось.
Сердце боль во сне отпустит,
чтобы крепче нам поврозь,
баю-бай, с тобой спалось.
Тук-тук-туки… Темень ночи
обнимает целый свет.
Но уже родиться хочет
воля — дивный огнецвет,
чтоб избавить нас от бед.
Где-то скрипнет дверь негромко,
и опять застенок нем…
Спи, соседка-незнакомка.
Скоро добрым насовсем
станет этот мир ко ВСЕМ!
КАПЛЯ КРАСНАЯ
Капля красная на васильковом…
Кто-то, как лепесток, трепетал
И в прозрачную бездну взлетал,
Становясь то синицей, то словом.
Кто-то, как лепесток, трепетал
Переливами граней кристаллов.
Расцветал в амарантах кораллов
Полный утренней неги хорал.
Переливами граней кристаллов
Кто-то сны золотые дарил,
По туманам неслышно ходил
В ожерелье рассветных опалов.
Кто-то сны золотые дарил,
Наклонясь над небесным альковом,
По орбитам порхал мотыльковым
Меж мерцающих звездных светил.
Наклонясь над небесным альковом,
Греза в тихих рыданьях зашлась.
Амарантом из сказки зажглась
Капля красная на васильковом…
ГРЯДУЩИЙ МЕТЕОР
1
На берегах моих повисли косо кручи,
кристаллы вверх растут на фоне бирюзы.
Ударами ветров и стрелами грозы
их искрошил мой гнев, их искромсали тучи.
Вдоль берегов моих зеленые холмы
узорят окоём округлыми стежками.
По берегам моим слепящими песками
сокровища дарит рассвет из полутьмы.
У берегов моих в густых лесах кукушки
ведут обманный счет предбудущих годов.
В туманной пелене со звезд сошедших снов
там водят хоровод двуногие зверушки.
На берега мои кладут гранитом гать,
по гребням волн моих они ведут расшивы;
их души, как моя, загадочны и лживы,
но то, что знаю я, им не дано узнать.
У них слетает с уст: «О царственное море!» —
а взгляды бороздят немыслимую даль,
любуясь, как с небес лучит кресты хрусталь
и входят в глубь мою беззвучно метеоры.
СТРЕЛА
1
Пущенные в цель волшебным луком,
улетели в горние пределы
хитрым Локи[7] кованные стрелы,
ночь будя певучим тонким звуком.
Богатырь забылся в полудреме:
где, в каком краю его отрада?
А огонь целует стены града,
отблесками пляшет на шеломе.
О, сестра победная валькирий!
Почему, сойдя с прямой дороги,
заплутала ты в небесной шири?
На земле я лишь певец убогий,—
мне ли одолеть Линдвурма-змея,
звонкострунной арфою владея?..
2
Куда нести мне, на какой алтарь
летунью с позлащенным острием?
Хоть мир велик, — увы, советы в нем
ни у кого не может брать кобзарь.
Мир бесконечен! Мал и тесен храм
для оперенных сладкозвучных стрел.
Я сотворю в груди своей придел —
сокровища надежно спрячу там.
Плыву я, не скрывая ликованья,
средь золотых необозримых нив,
несу в душе заветные преданья
и горсти каждодневных дивных див.
Кладу на струны ласковую длань я,—
они звенят, как тысячи тетив.
3
На огни я иду, на огни,
я кочую от крова до крова.
Но хиреет крылатое слово,
и влачатся безрадостно дни.
На угрюмых вершинах, взгляни,
где теснятся утесы сурово,
змей воздвигнул дворцы себе снова —
глушат песни людские они.
Вмиг из сердца я вырву стрелу…
Станет арфа натянутым луком,
отправляющим счастье в полет.
Солнце в небе проглянет сквозь мглу,
возвещая скончание мукам,
и Линдвурм побежденный падет!
РАСПЯТЫЙ СКРИПАЧ
I
Какой глубокой тьмою
здесь все вокруг объято!..
Здесь свет сошелся клином,
ночь петлею чревата.
Темно здесь, как в могиле,
и, как в могиле, глухо.
Здесь диким криком шепот
калечит, ранит ухо.
Где затаились тати,
что дверь сюда закрыли?
Куда они пропали?
И это люди были…
За кем ушли убийцы,
блестя в ночи штыками?
То были люди, люди
с багровыми сердцами!..
Эй, где вы, люди? Люди!
Никто, никто не слышит.
Здесь вечно смерть ночует,
а жизнь на ладан дышит.