- Справедливо, - Сантели выждал верный момент, когда гнев Шены достигли пика и готовы были прорваться малым бунтом. Спокойный рассудительный голос бригадира сбил ее порыв, заставив раствориться впустую.
- Справедливо, - повторил вожак. - Но за круг мы ее не выпустим, если ее там кто утащит, это считай потерянные деньги. Сделаем по-иному...
Когда главарь достал тонкую, но прочную веревку и жестами показал. что намерен на ночь привязать Лену к телеге, девушка едва не сбежала в подступающую полутьму, щедро разбавленную лунным светом. Вот уж чего она ожидала и хотела меньше всего, это оказаться в путах посреди лагеря каких-то мутных и зловещих типов.
Но банда определенно намеревалась настоять на своем. Вторую ночь проводить "на природе" не хотелось. А главное...
В первые минуты показалось, что рыжая готова сбежать прямо сейчас, без оглядки. И в чем-то Сантели ее понимал. Будучи человеком с хорошим воображением, он вполне мог представить себя девой (пусть и не очень юной, судя по формам) посреди бригады, которая к рыцарским куртуазностям не приучена. За исключением разве что Кая. Но пожелание команды было действительно справедливым, и рыжей следовало выбрать, чего она боится больше - ночевки за кругом или возможных происков спутников. Про себя Сантели решил, что никто и пальцем не тронет спутницу, пока не определится ее цена в Аптеке. Но объяснить это безъязыкой девчонке не представлялось возможным.
Трудности разрешились так же быстро, как и начались. рыжая неожиданно согласилась на все и даже сама подставила руки. При этом она загадочно и умиротворенно улыбалась, как будто ожидала, по меньшей мере, шелковый платок в подарок.
Наверное, близость чужих людей все-таки показалась более привлекательной и безопасной, нежели ночные ужасы.
Поначалу она испугалась. Очень испугалась, когда накатило уже знакомое чувство нереальности происходящего. Но спустя мгновение почувствовала приступ жаркой радости. Оно возвращается! То же тянущее чувство незавершенности окружающего мира, его частичного не-воплощения, которое вот-вот разобьется осколками небытия.
Пусть связывают хоть тройными морскими, да пусть хоть в шибари на ней практикуются! Это все неважно.
Она возвращается домой. Домой!
К дьяволу проклятый Канзас!!!
Глава VII
Немного прикладного фехтования
Ничего не случилось.
Было мгновение, когда Лене казалось, что руки становятся полупрозрачными, а одежда мелко-мелко вибрирует, словно через каждую нитку пропустили ток. Девушка зажмурилась, ожидая, что вот сейчас опять выключат свет, и вокруг проступят контуры такой знакомой, такой родной квартиры...
Но этим все и ограничилось. Канзас никуда не исчез, весь окружающий мир остался на прежнем месте, до последней травинки и незнакомой звездочки на чужом небосводе. Приступ миновал без всяких последствий.
У нее не осталось сил даже на слезы. Безмерная усталость, горе и разочарование накрыли несчастную темным пологом, погрузив в какое-то пограничное состояние между сном и обмороком. Так и шла ночь, тихо, без происшествий. Лишь далеко в стороне кто-то громко и могуче квакал. Как совершенно обычная лягушка, только размером с быка, не меньше.
Проснулась Лена, точнее выпала из полуобморока, под утро, еще до восхода. Нельзя сказать, что она совсем не отдохнула, все-таки для городской девчонки условия оказались лаконичнее спартанских - маленький войлочный валик вместо подушки и тонкая, хоть и теплая накидка вместо одеяла. Точнее вместо матраса - Лена рассудила, что ночевка на прохладной земле почкам на пользу не пойдет. Дед часто говорил, как обманчиво может быть даже простое сидение на холодном камне, и как долго потом лечится пиелонефрит.
Но в целом, усталость отодвинулась на второй план. Пожалуй, еще несколько часов Лена вполне прошла бы на своих ногах, несмотря на боль, глубоко засевшую в связках и мышцах ног.
Часовой - это был Кай - сидел над стылым кострищем, держа меч на коленях. Он повернул голову в сторону Лены и после секундной заминки отвернулся обратно. Девушка потерла ладони, разгоняя кровь. Связали ее, надо сказать, достаточно аккуратно, оставив небольшой зазор между запястьями и короткий "поводок" от тележного колеса. Так что циркуляция крови не нарушилась, и некоторая свобода движений осталась. Узлы были очень хитрые, Лена таких не знала, а в обычные волокна оказались вплетены тонкие черные нити, глянцево поблескивающие в лунном свете. Возможно, путы тоже были магическими, так, чтобы их не разрезать втихую.
Басовито похрапывал во сне волшебник по имени Бизо. Тихо бормотал в полубреду раненый со сломанной ногой. Шена свернулась под плащом, обнимая копье, словно долгожданного любовника. Во сне, под мягким лунным светом ее злое лицо смягчилось, черты разгладились. Обычно спящие люди безмятежны, однако на лице у черноволосой застыла тень печали. Как будто ей снился долгий и нерадостный сон.
А вожак Сантели не спал. Он лежал и молча смотрел на Лену непроницаемо-темными глазами. Под этим взглядом девушке стало очень неуютно, она отвернулась в другую сторону, по ходу прежнего движения маленькой колонны. Там, вдалеке, мерцали далекие огоньки россыпью, сливаясь в пятно размером с ноготь или даже меньше. Огонь. И судя по тому, что пятнышко не менялось, то был не пожар, наверное, это и есть Geataichean, о которых несколько раз упоминали бандиты у повозки.
Врата.
- Иди спать, - негромко сказал Сантели часовому. - От меня что-то сон бежит. Посижу до утра.
Кай молча и благодарно кивнул. Спустя пару минут, он так же молча заснул, положив меч на грудь, а под голову пристроив плотно скатанную куртку. Кольчужную пелерину он так и не снял.
Лена вздрогнула, резко подняла голову, остатки сонливости слетели с нее, как старая паутина под порывом ветра. Девушка поняла, что она знает значение слова "Geataichean". И поняла, что сказал главарь мечнику. Видимо, загадочное мерцание все-таки не прошло бесследно. На этот раз оно наделило пришельца из иного мира знанием языка.
Ей стало очень холодно, озноб кольнул в самое сердце. Руки под веревками разом потеряли чувствительность и онемели. Лену вымораживал страх. И непонимание. И наоборот, жутковатое понимание, что приступ не приближал ее к дому, а скорее, закреплял присутствие здесь.
- Ты понимаешь меня.
Бородатый смотрел все так же внимательно. Говорил он тихо, однако, не шепотом. Доверительно, но с ощутимым превосходством. Словно сытый тигр, который не хочет убивать. Пока не хочет.
Интересно, а есть ли здесь тигры?.. Если да, то именно этого зверя мог бы выбрать тотемом вожак.
- Да, - сказала Лена, так же тихо.
Сантели нахмурился, и она запоздало поняла, что ответила по-русски.
Знание билось где-то совсем рядом, как будто за тающей ледяной решеткой памяти. Так бывает, когда человек учил в детстве язык, а затем много лет им совсем не пользовался. После речь кажется одновременно и знакомой, и непонятной.
- Dtha, - местное "да" оказалось очень близким к русскому.
- Это хорошо, - качнул головой Сантели.
Они немного помолчали.
- Кто ты? - спросил вожак. - Откуда ты?
Снова Лене понадобилось некоторое время. Обретенное знание работало как старая игрушка из шара с водой и надписями на пластмассовых табличках. Сначала нужно было хорошо потрясти память, а затем в ней всплывала подходящая формулировка, точнее слова, которые надо еще постараться сцепить вместе.
- Я ... говорю ... плохо, - с трудом вымолвила она.
- Я тебя понимаю, - не возразил, а скорее констатировал Сантели. Он осмотрел окрестности, прислушался, забавно вскинув голову и шевеля ухом. А затем повторил. - Кто ты?
- Я ... не знаю.