"Мы больше не в Канзасе". Но из этого места нельзя улететь верхом на торнадо, сюда не ведут дороги и тайные тропы. И она вряд ли когда-нибудь вернется домой. Родители, друзья, дом, декоративный камин, рапиры, дорогой дневник, любимая одежда, планшет с фильмами, старые диски Эрика Клэптона - все осталось позади.
Лена горько и безнадежно рыдала, обхватив себя враз ослабевшими руками, раскачиваясь на кровати. Отчетливо понимая, что Елена Гордова, любимая дочь, прилежная студентка, просто замечательная девушка, исчезает здесь и сейчас. Навсегда. А завтра женщина по имени Хель начнет борьбу за выживание в этом проклятом мире.
Скрипнула дверь. Во тьме за ней загорелись два желто-зеленых огонька. Они были овальными, вытянутыми по вертикали, так что казалось - кто-то и в самом деле зажег в пустоте две колдовские свечи. А между ними тьма. Огоньки двинулись вперед, а за вслед за ним проследовал темный силуэт. Незваная тень издала звук, и Лена против воли улыбнулась сквозь слезы. Кот муркнул. Хорошо знакомый звук, который четвероногие и хвостатые обычно издают над миской, вопрошая 'а почему так мало?'. Тень продвинулась еще дальше, и улыбка растаяла. Лена поняла, что это не кот.
Животное было очень похоже на 'котэ', что атаковало ее прошлым утром, только меньше и, насколько можно было судить в слабом свете, не серо-песчаной расцветки, а почти черное. Явный представитель семейства кошачих, которые некогда отделились от общего предка, и пошли своим долгим путем.
Существо было размером с небольшую собаку, его уши доставали Лене до колена. Голова сплющена, как у рептилии, а глаза наоборот, большие и почти круглые. И светились они не так, как у обычных кошек, отраженным светом. Овальные зрачки словно подсвечивались изнутри фосфорными огоньками. А после шеи очертания тела совершенно теряли кошачью форму, переходя в уже знакомую "табуретку" - короткое и почти квадратное туловище с четырьмя лапами, которые, казалось, могли двигать хозяина в любом направлении, независимо от поворота корпуса.
От вопля ужаса Лену удержали две вещи. Первая - в обитаемом месте вряд ли стали бы держать настоящего, опасного хищника. Вторая ... Девушка не смогла бы объяснить это словами. "Котэ" источало жажду убийства, ярость охотника, готового упиться свежей кровью. Этот же зверь казался каким-то ... спокойным. Мудро-созерцательным, если так можно сказать о бессловесном животном. Впрочем, глядя в зеленоватые глаза, Лена усомнилась и в "животном". Странный это был взгляд. Не животный.
Зверь вошел в комнату. Не прокрался, а именно вошел. Снова мяукнул, совершенно по кошачьи. Одним стремительным прыжком вспрыгнул на кровать. Лена вздрогнула, даже не успев испугаться. Движение было настолько стремительным, что глаз его просто не зафиксировал. Черное тело размылось в широкую полосу и собралось воедино уже на тощем покрывале, больше похожем на занавеску.
Зверь моргнул и зевнул, показав длинные клыки и раздвоенный язык, но Лена по-прежнему совершенно не чувствовала угрозы. Ни капли. Наоборот, странное создание как будто распространяло вокруг себя атмосферу спокойствия, умиротворения. Хотелось его погладить, но Лена не была уверена, что местные кошки привычны к такой ласке. Зверь присел. Разом подобрал под себя длинные лапы и опустился на живот, шевельнув очень коротким, как у рыси, хвостом. Опустил голову на колено девушки, прижал уши к змеиной голове. Не убрал назад, как делают кошки перед броском, а опустил по бокам. Казалось, дальше последует урчание, но животное молчало. Оно все так же внимательно смотрело на Лену совершенно не звериным взглядом.
Наконец девушка решилась, и очень осторожно, стараясь двигать рукой как можно медленнее, пригладила гостя вдоль сильно выступающего хребта с острыми звеньями позвонков. Шерсть оказалась короткой и жесткой, словно крошечные иголки, а кожа сухой и горячей. Похоже, температура зверя была где-то под сорок градусов. Наверное, ему требовалось много пищи, при таких размерах и ускоренном обмене веществ...
Зверь внешне никак не отреагировал, но в душе у Лены снова шевельнулась твердая уверенность - ласка ему приятна. Овальные зрачки расширились, огонь в них обрел оранжевый оттенок, и девушка почувствовала, как в этом призрачном свете сгорают ее страх и отчаяние. Зверь словно пил ее горе, высушивая как осенний лист, до простой печали.
- Кто ты? - тихо спросила Елена.
Гость, конечно же, не ответил. Лишь приподнял голову и снова зевнул, ощутимо клацнув длинными страшненькими зубами. Прикрыл большие глазищи, оставив лишь узкие щелочки, полыхавшие желтым огнем, как настоящие фонарики. И наконец, замурчал, как настоящий кот, только очень низко, так, что казалось, кости в ноге резонировали мелкой вибрацией. Девушка опустила руку на холку зверя, и дрожь передалась всей руке. Лена чувствовала себя как два дня назад, когда слово "Riadag" стучалось в ее память туманными образами. Сейчас тоже что-то происходило, нечто очень важное, только она никак не могла понять, что именно.
А зверь тем временем перевернулся на бок и вытянул на всю долину лапы, выпустив даже когти, от вида которых Лена вздрогнула. Выглядело это странно - как будто типично кошачью пластику натянули на совершенно другую конструкцию, причем смотрелось движение все равно удивительно естественно и плавно. Закончив потягиваться, "кот" уместил лапы под мягким голым животом, подтянув и сложив их как паук. Превратился в плотный шар, покрытый колючей шерстью, только голова выступает. И, кажется, заснул.
Подождав несколько минут, Лена осторожно передвинула зверя на край кровати, к стене. Горячее тельце оказалось намного легче, чем можно было ожидать при таких размерах. Затем легла сама, не раздеваясь, не снимая руки с теплого зверя.
Воспоминания о доме, родных, друзьях, о своем прежнем мире по-прежнему отзывались в сердце болью, но колдовской зверь как будто затупил бритвенную остроту душевной боли.
"Я здесь. Я сейчас" - подумала девушка, и в это мгновение она не была уверена, что эта мысль принадлежит полностью ей самой. Словно кто-то нашептал над ухом и притом наделил слова содержанием. Подлинным смыслом и уверенностью.
Я здесь, и пока что это неизменно.
Я сейчас, и это так же неизменно.
Она закрыла глаза и под звуки дождя, перемежаемого воплями хмельных гуляк, прижимая к себе горячее тело "кота", начала вспоминать все, что рассказывал о медицине Дед.
Часть вторая
И кровь обратится в золото
Продолжение следует...
.................................................................
Примечание.
'Смоляные' - обыденное название бригад охотников за Профитом, от постоянного использования факелов при спусках под землю, а смола склонна пачкать все, рядом с чем оказывается.
Описания медицинских процедур могут показаться современному человеку надуманными, однако они вполне соответствуют истории.
Так называемое 'Правило Потта' (иммобилизовать один сустав ниже перелома и один выше) было сформулировано только в XVIII веке.
Первые осмысленные попытки дезинфекции относятся к XIX веку, тогда их производили, как правило, фенолом, накладывая поверх дополнительно повязку из фольги, чтобы ни одна капля не пропала даром. Выглядит как варварство, но даже эти изуверские методы дали снижение смертности от инфекций в 3-5 раз. В отличие от прижиганий, которые бесполезны и лишь дополнительно травмируют несчастного.
И да, это может странно прозвучать, но даже в позднее средневековье не умели измерять пульс (по крайней мере, в Англии XIV века), проверяя сердцебиение указанным способом. Наследие античной медицины сохранили не везде и далеко не во всем, увы...