— Но тут ничего не отмечено, — возразила Ольга, исследовав обе стороны билета. — Только время продажи.
— Ну значит время продажи, — сделал вывод Никс.
Затем между ними произошел небольшой скандалец. Ольга обвиняла мужа в том, что он задержался на разгрузке какого-то контейнера, до которого, по ее словам, мужу не должно быть никакого дела, поэтому они купили билеты на час позже прибытия на Терминал. Никс отвечал, мол, зачем она его ждала, шла бы сразу в кассу. У твоей кредитки есть скидки, парировала Ольга. Никс вскипел:
— Ты же знаешь, меня попросили присмотреть за контейнерами. В них оборудования на несколько миллионов. Не мог же я их бросить. Экипаж понятия не имеет, как с ними обращаться. А здешние роботы всё бы расколотили, неужели не понятно?
— Ты всегда оказываешься крайним! — пригвоздила его Ольга.
Никс обреченно взглянул на сына. Тот как воды в рот набрал.
По Терминалу объявили, что грузовой блок с минуты на минуты отправит один рейс в сторону Терминала Земли.
— Дорогая, я ненадолго. — Никс умоляюще посмотрел на жену.
Она поджала губы, сняла рюкзак с Федором и демонстративно занялась ребенком.
— Если требуется физическая сила, то, давайте, я вам помогу, — предложил я. — Судя по времени на моем билете, спешить мне некуда.
Ольга посмотрела на нас так, будто мы сговаривались бежать за бутылкой.
— Вам действительно не трудно?.. — засомневался Никс.
— Если, повторяю, требуется только физическая сила.
— О, тогда совсем не трудно! — Заслужил я что-то вроде комплемента.
Мы направились к грузовым погрузочно-разгрузочным блокам.
Как и все промежуточные Терминалы, 1980-ый был предназначен главным образом для транзита грузов и пассажиров, поэтому был тесен, отсеки здесь лепились один к другому, свободное пространство использовалось с максимальной экономией. Резервный склад был забит до потолка. К счастью Никса, после того как прекратилась транспортировка в сторону Терминала Земли, со стороны Терминала Ундины успело проскочить не так много груза. Подавляющее большинство контейнеров ждало отправки к Ундине.
— Есть надежда, что отправят, — со вздохом облегчения сообщил мне Никс после разговора с диспетчером. — Вон те ящики в углу, — показал он на три серебристых контейнера. Контейнеры напоминали гигантские чемоданы для перевозки валюты.
— Наверное, в мелких купюрах… — пробормотал я.
— Что, простите?
— Вы сказали, что в них миллионы. Вот я и говорю, наверное, в мелких купюрах.
— О, нет, — он рассмеялся, — поживиться там нечем. Астрофизические приборы. Но, правда, дорогие. Я вас не разочаровал?
— Ни в малейшей степени. Вы разочаруете меня, если скажите, что груз уже застрахован, и застрахован не в Фаонском Страховом Обществе.
— А, так вы страховой агент, — сказал он с некоторым разочарованием.
Страховые агенты по популярности стоят вторыми с конца. Первыми с конца стоят, как я уже говорил, офицеры Галактической Полиции. Но отнекиваться я не стал. К тому же ФСО снабдило меня всеми необходимыми документами, отнюдь не липовыми. Готовить липовые у них не было времени.
Мы подхватили первый контейнер за боковые ручки и потащили к загрузочному блоку.
— Насчет страховки я ничего не знаю, — говорил Никс, попыхивая от напряжения. — Я же не хозяин. По идее, груз должны были встретить. Вероятно, встречающие застряли на предыдущем Терминале, на семьдесят девятом. Я им сообщил, чтоб они сюда не транспортировались, а ждали на семьдесят девятом.
— Ваши друзья-астрофизики?
— Нет, какие там друзья! Мне ответили звуковым письмом без подписи. Судя по манере говорить, какие-то бывшие военные. Возможно, пилоты… Осторожнее! Вы что?!
— Руку перехватил… извините.
Ошеломленный, я едва не уронив дорогостоящий контейнер себе на ногу, которая была мне еще дороже. Металлическая бирка с именем владельца располагалась с дальнего от меня края контейнера, и я никак не мог прочесть, что там выгравировано. Спросить у Никса не рискнул.
— Всё, пришли, ставьте у стены.
Контейнеры разных калибров образовывали живую очередь на загрузку. Я лягнул робота, спешившего втиснуть свой ящик вперед нашего контейнера, робот замешкался, и мы его опередили. Пододвинув к стене свой край контейнера, я взялся за противоположный, чтобы получить повод рассмотреть бирку вблизи.
— Бросьте, нормально стоит… — Никс призывал меня поспешить за вторым контейнером.
«Институт Космологии. Деффорд. Земля.» — так обозначил себя владелец ценных контейнеров.
Простят ли меня страховые агенты за то, что в глазах Никса я низвел их рейтинг до уровня «держитесь от меня подальше»? Наверное, он никогда в жизни не встречал такого дотошного, такого въедливого и занудливого страхового агента, как я. Но как он мог что-то утаить, когда я держал в своих руках многомиллионную ценность, за которую он добровольно взял на себя ответственность, не будучи ни астрофизиком, ни сотрудником Института Космологии. Особенно щекотливые вопросы я задавал метров за десять до стены в загрузочном блоке, когда недостаток сил вынуждал его отвечать искренне и честно.
Да, отвечал он, внутри контейнеров находятся элементы какого-то детектора, бог его знает, может и гравитационно-аномального, не разбираюсь, инженеры со станции размонтировали, все в спешке, астрофизики не прилетали, инженеры справились сами, у них были инструкции, а я летел на Терминал и мне было по дороге, вот и обещал проследить, дабы, как говориться, из рук в руки, потом куда-то… ради всех святых не трясите вы так… да не знаю я, куда именно, я биофизик, а не астрофизик…
Кроме того, я узнал, что биофизическая станция «Каталония-4» находится на полуживой планете Каталония, входящей в систему звезды Горштейн-Торквилл 21128-А-В, ближайшей к ТКЛ-1980. Как уже видно из названия, звезда эта — двойная, поэтому населяющие Каталонию странные образования, промежуточные между живой и наживой материей, представляют интерес для так называемой биофизики промежуточных форм. Поддерживая разговор, я спросил, эволюционируют ли куда нибудь это полуживые формы.