– Это запугивание. Армия и с места не сдвинется без приказа Верховного намала! А тот не отдаст приказ, пока не состоится полное собрание всех лидеров Альтури, – тяжело, отрывисто дышу. Капельки пота срываются с кончика носа и подбородка, футболка на спине прилипает к телу…
– Ты чё, думаешь, мы ващщще идиоты? - один глаз щурит. – Это и бабке моей понятно! Но нам-то на руку! Притворимся даунами и живой тебя им вернём, мол «Пардон, ошибочка вышла».
– Это не логично.
– Это весело. И это даст нам время, пока отбросы Окатанские мозжечки свои в кучку собирать будут, соображая, какого чёрта это вообще было.
– Отбросы? – шиплю презренно. – Ты родился человеком! Твоя мать была человеком! Так как ты мо…
– Человек - звучит гордо, а рафк – перспективно, – перебивает. - Я за перспективы.
– Почему здесь так жарко?
– Это я горячий парень, - подмигивает.
– Почему так жарко?!
– Вот же доставучая! – вздыхает раздражённо. - Так ты вырубишься быстрее, ясно?! Да, кстати, Сэйен просила передать, что по возвращению в свой муравейник сможешь использовать полученные от меня-ублюдка травмы, как причину желания стать солдатом, ну, вроде как… сильнее стать хочешь, отомстить и тому подобная херня, усекла?
– Усекла.
– Вот и ладненько.
– Этого не избежать? – выдыхаю практически утвердительно.
— Не-а, – качает головой Брей и ещё успевает заранее принести извинение, прежде чем его кулак рассекает горячий воздух и с глухим звуком врезается мне в живот.
***
Альтури, Южная граница
Линия горизонта на востоке вспыхнула алым, и первые лучи восходящего солнца золотыми стрелами пронзили грязно-серое небо, прогоняя с него остатки ночи, пряча за лиловыми облаками огоньки звёзд.
В Новой эре рассветы всегда такие – яркие, пламенные. Мама часто сравнивала их с пожаром, что каждый день разгорается на исходе ночи и огибает землю кольцом. А мы в этом кольце, маленькие, как чёрные точки на карте. На привязи, существуем без возможности выбраться за границы, лишённые большей части нашего дома, но живые. Всё еще сражающиеся за место под солнцем.
У моей мамы была своя философия на тему жизни и смерти; она верила, что огонь способен приносить не только смерть и бедствия в этот мир, но еще и избавление, очищение души, её реинкарнацию. Моя мать хотела стать птицей. Сильной, выносливой и свободной настолько, что границ для неё не существовало бы. Однажды на рассвете, она вспарила бы высоко в небеса и, рассекая большими крыльями дымку облаков, пронеслась над огненным кольцом попутно ветру. Это и была бы - её свобода, её победа.
Но всё сложилось иначе.
Мою мать убил не огонь, а пневмония,так что вряд ли она стала птицей.
– Эй,ты там жива? Чего заглохла-то? – выводит меня из раздумий бас Брея, что тащит меня на спине пересекая пустыню Мёртвых земель по направлению к южной границе.
– Жива говорю?! – рявкает, притормаживая и силой встряхивает моё покалеченное его же кулаками тело. - А будешь молчать, я тебя на двоих своих топать заставлю, поняла? Нашла себе лошадь ездовую, мать твою!
– Я тебя и не просила, - практически беззвучно отвечаю, едва ворочая языком в пересушенном рту.
– Чё ты там вякнула?!
– Жива, - хриплю громче, просто чтобы избавить себя от вопросов. Просто, чтобы Брей молча выполнял то, что было приказано ему Сэйен. Α это – доставил меня к границе и свалил обратно к чёртовой матери.
Но, кажется, Брей и не думает затыкаться.
– Вы там с мисс Крутышкой всё порешали? Ну,там, план действий и всё такое…
– Зачем Сэйен тот морт? — Не знаю, на что рассчитываю, спрашивая об этом рафка, который умом не блещет. Χотя… может поэтому и спрашиваю?..
Кашляю. И грудь тут же стягивает от боли.
– Нормально всё с твоими рёбрами, – тут же комментирует Брей, топая по занесённому золотистым песком участку суши. – Я аккуратно бил, нежно. Через пару дней будешь, как новенькая.
– Зачем Сэйен тот морт? Что-то личное?
– Личное? – Брей вдруг заходится в таком громком смехе, что у меня все внутренности в такт ему содрогаются и приходится прикусить губу, чтобы не вскрикнуть от болезненных ощущений. – Чтo личного может быть у убогого морта и Стальной королевы?
– Стальной королевы?
– Баба со стальными яйцами, - резко обрывает свой смех. – Всё, заткнись, почти на месте.
Стальная королева. Слухи о ней давно ходили в народе, но я и подумать не могла, что женщина, которая славится своей жестокостью по отношению к своим же сородичам, никто иная, как… та самая девочка, что родилась и выросла в Тантуме. Та самая, что была изгнана сразу после вступления в силу декрета о запрете проживания на территории человеческой расы, кого-либо с нечистой, или смешенной кровью.