— Анастасию? — удивился Осокин.
— Другой, насколько я знаю, у него нет!
— Китайцы? — не поверил Голубчик. — Они же своих граждан принципиально никому не выдают! Тем более Штатам! А Глеб с Настасьей давно уже китайское гражданство получили. Настоящие китайцы, хоть и сибиряки. Неужели я что-то пропустил, и чайники с матрасниками перестали друг друга по тихушному шпынять и настолько задружились, что забыли о принципах?
— Китайцы тут ни при чём. Настя сама виновата. В Австралии её Интерпол взял.
— А чего она там забыла? В Австралии этой? — опять удивился Осокин.
— И там кого-то грохнула, неужто не ясно! — бросил Зотагин.
— На Большой барьерный риф она туда полетела, — не обратив внимания на злую реплику Зотагина, пояснил Жагрин. — Дайвингом она увлекается. Давно. Жить без него не может. Там её и взяли. Обвиняют в терроризме. В убийстве американского подданого.
Голубчик присвистнул.
— Доигралась! Карга? — уточнил Зотагин.
— Откуда я знаю, Карга или ещё что, — пожал плечами Жагрин. — Мне не доложили. — Но похоже, что она. Карга.
— Удивляет, что американцы об этом не кричали, — задумчиво сказал Леонид. — Обычно они из каждого пука шоу делают, а тут словно воды в рот набрали. И откуда узнали, что Настасья среди исполнителей была?
— Выпотрошили кого-то, — ответил Голубчик. — Она ведь не одна там была. Вот кого-то поймали и выпотрошили.
Он, как и все здесь, подробности о случившемся в Карге знал от Зотагина.
— Следствие велось в закрытом режиме по договорённости сторон, — сказал Жагрин. — В Америке считали, что этот террористический акт был подготовлен не без участия Китая. Китайцы, понятно, всё отрицали и пошли на соглашение, чтобы не обострять и без того напряжённые отношения со Штатами, — Жагрин поставил на стол пустую кружку. — Это уже потом Глеб Львовичу поплакался. От него, от Львовича, и я эти тонкости узнал
— Не удивительно, — сказал Леонид. — Они давно из-за нас по-тихому дерутся. И тем, и другим Дальний Восток с Сибирью нужны.
— Вот-вот, — подтвердил Арсений Иванович. — Потому шум и не поднимали. До поры до времени.
— Зато теперь по полной отыграются, — заметил Осокин. — На весь мир чайников ославят!
— Китайцы тут ни при чём, — возразил Жагрин.
— Очень даже причём, — в свою очередь возразил Леонид. — У Анастасии, если вы не забыли, китайское гражданство.
— Я о другом. Тут вроде из Восточного Израиля уши растут. Под Биробиджаном какой-то террористический центр накрыли. Вместе с их главарём Бронштейном. Те тоже собирались американцев отстреливать.
— Не Львом Давидовичем случайно? — осторожно поинтересовался Леонид.
— Нет. По-другому его зовут Яиром вроде. Отчества не запомнил. А тебе зачем? По прошлым делам с ним знаком?
— Нет, не довелось. Просто один Троцкий в нашей истории уже отметился.
— У нас сегодня обед-то будет? — вспомнил Жагрин. — Или только водой меня поить собрались? Раз больше нет ничего, давайте хоть свою лапшу с тушёнкой. А то совсем командира голодом заморили!
Пока запаривалась лапша и разогревалась на большой почерневшей сковороде вываленная из нескольких консервных банок тушёнка, бригадир вышел укрыть брезентом мотонарты. Когда вернулся, всё уже было готово и стояло на столе. С едой расправились быстро. После обеда Голубчик присел возле приоткрытой печной дверцы и вынул из пачки сигарету. Зотагин достал с полки терракотовый заварочный чайник и ополоснул его кипятком.
— Не вздумай лимонник в чай добавить, — предупредил его Жагрин глядя как тот насыпает в чайник заварку и заливает кипятком. — Я и так последние дни на нервах. Хочется хоть сегодня нормально выспаться.
— А как всё это отразится на нас? — Голубчик выдохнул сигаретный дым в печку.
— Уже отразилось, — ответил Арсений Иванович. — В скором времени намечается серьёзная проверка фирмы Глеба. Если к его жене-террористке добавятся ещё и уголовники с политическими, ему совсем худо придётся. Поэтому от нас решили избавиться, а саму фирму продать от греха подальше.
— В каком смысле избавиться? — с подозрением вскинулся Голубчик. — Выражайся яснее, Иваныч. У нас ведь тоже нервы не железные.
— В экспедицию нас отправляют, — ответил Жагрин. — Я тоже с вами еду. Продолжу вам нервы портить. В общем, готовьтесь. Транспорт придёт со дня на день.
— Куда, если не секрет?
— Сюда и придёт.
— Я не об этом. Куда экспедиция, Иваныч? — уточнил вопрос Осокин.
— На Урал, Леня. За Топь, — ответил Жагрин