Голубчик у печки поперхнулся дымом и закашлялся.
— Лучше… в бега… — с трудом выговорил.
Глава 11
11.
— А тебя, Сергей, силком держать никто не собирается! — посмотрел на Голубчика Жагрин. — Можешь гулять на все четыре стороны. Вольному воля. Даже мотонарты свои отдам, если захочешь. Всё равно тут их бросить придётся.
Голубчик промолчал, вытирая тыльной стороной ладони заслезившиеся от кашля глаза. Остальные тоже молчали, каждый по-своему переваривая принесённую бригадиром новость.
— Иваныч, а что мы там забыли, на Урале? —прервал молчание Осокин. — И когда вернёмся?
— Если вернёмся, — мрачно уточнил Голубчик.
— Так ведь ты с нами не едешь, — усмехнулся Жагрин.
— Еду. Я передумал.
— Прямо детский сад какой-то! — проворчал бригадир. — То он едет, то не едет! Ты, Сергей, определись чего тебе надо. Будешь так в пути кочевряжится, высажу посреди тайги к такой-то матери! Я вам в няньки не нанимался! — всерьёз разозлился он. — Всех касается! Понятно? Не слышу ответа!
— Да поняли мы, Иваныч, поняли, — примирительно сказал Леонид. — Не психуй. Скажи лучше, на кой нам в такую даль переться?
— Не скажу, — Жагрин пригладил ладонью короткий ёжик седеющих волос. — Не знаю. Пока не доложили. А ты, Саша, готовься. Будешь у нас сменным водителем. Раз шоферил, то и с транспортёром справишься.
Зотагину после этих слов сразу представилась тесная, провонявшая дизельным выхлопом кабина гусеничного транспортёра. По бездорожью машину швыряет из стороны в сторону, а он с трудом удерживает рвущиеся из рук рычаги. Рядом напарник что-то кричит ему на ухо, но слов не разобрать из-за утробного рыка дизеля и стального лязга гусениц… Это тебе не «Петруха» с плавным ходом, анатомическим сиденьем и климат-контролем в кабине. С другой стороны, а что он теряет? Ничего. Признаться честно, Зотагин был даже рад такому повороту. Надоела ему эта заимка, где единственным развлечением был телеящик и пустопорожние споры Осокина с Голубчиком. До чёртиков надоела. Работа тоже не легла на душу. Что за радость, выковыривать из грязи ржавый металл. Да и не привык Зотагин сидеть на одном месте. Вся его жизнь – это звук мотора и убегающая под капот дорога. Очень он скучал по той, прошлой жизни. Снилась она ему. Так что, может оно к лучшему, это предложение бригадира. Хотя…
— Могу не потянуть, Иваныч, — признался он.
— Что так?
— Никогда не сидел за рычагами.
— Вот и освоишь. В процессе.
— Тут, Саня, как в армии, — хохотнул Голубчик. — Не можешь – научим, не хочешь – заставим! Иваныч у нас старый вояка…
— Офицер запаса, — с нехорошим спокойствием поправил его Жагрин. — В звании капитана Сил Самообороны. С правом ношения формы. Следи за словами, Серёжа.
— Так и я о том же, Иваныч! — Голубчик щелчком забросил в печку окурок и подсел к столу. — Извини, если обидел! А правда, что в нашей армии штатовский сержант главнее любого офицера? — спросил он.
— Во-первых, не любого, а только тех, чьё звание ниже полковника, — ответил Жагрин. — Во-вторых, Сережа, у нас нет армии. У нас есть только Силы Самообороны. В-третьих, это сделано ради сохранения единоначалия. И лишь на период Аренды.
— То есть навсегда, — буркнул себе под нос Осокин.
— На наш век хватит, — согласился Жагрин.
— Она, Аренда эта, никогда не закончится, — ядовито уточнил Леонид. — Наши внуки будут на амеров спину гнуть.
— Лёня, прекращай агитацию, — сказал Жагрин. — Ты себе и так уже срок заработал. Бессрочный. И мне это слышать неприятно. Я присягал ведь не только народу Сибири. Департаменту Арендаторов тоже.
— Это было в твоей прошлой жизни, Иваныч! — напомнил Голубчик. — А сейчас ты на пенсии!
— Пенсия от Присяги не освобождает, — сурово посмотрел на него Жагрин. — Присяга – она на всю жизнь. Тебе, Серёжа, как человеку сугубо штатскому, этого не понять. Всё! Закрыли тему!
— Иваныч, а зачем нам через тайгу ломиться? — вернулся к привычной ему теме Зотагин. — По тракту намного быстрее будет. Поставим транспортёр на телегу и вмиг до Топи домчим! А там уж…
— Нельзя! — перебил его Жагрин. — По двум причинам. Первую я тебе сегодня озвучил. Или уже забыл? Вон та бумажка валяется, — показал он на скомканный листок возле печки. — Прочти ещё раз, освежи память. И представь, если нас полиция остановит? А вы все трое в розыске.
— Конечно, — хмыкнул Голубчик. — Чего нас жалеть. Расходный материал.
— Хватит ныть! Русским языком сказал, никого насильно держать не собираюсь!