— Чайник уже на плите, — сказал Зотагин. — Скоро закипит.
— Чай – это наше всё! — согласился Леонид. — Сегодня и варенье из лимонника не помешает.
— Сегодня не только лимонник не помешает, — сказал Голубчик, — Сегодня ещё кое-что не помешало бы. Более серьёзное. Чтобы не нарушать традиций. Могу озвучить предложение перед народом. Надеюсь на вашу поддержку. Подвинься, Сань! — он достал сигарету присел возле печки и чиркнул зажигалкой.
— Озвучь! — засмеялся Скалкин, фыркая под холодной водой. — Обязательно поддержим! Где там наш командующий?
— Генератор запускал, — ответил Зотагин, глядя в окно. — А теперь к машине идёт. Ага, там его уже встречают.
Вытираясь полотенцем, Леонид тоже подошёл к окну.
Жагрин в накинутом на плечи полушубке стоял у транспортёра и разговаривал с вновь прибывшими. Их было шестеро. Один телосложением походил на подростка, а двое других… Зотагин вгляделся. Первый невысокий и коренастый, второй – худой и длинный. Этих ни с кем не спутаешь. Дзьонь и Жиртуев. Неразлучники.
— Пойду оденусь, — сказал Осокин. — Негоже гостей в таком виде встречать. Тем более вон тот, мелкий, вроде на бабу похож.
Он скрылся за перегородкой.
— А чего ты так боишься на Урале, Сергей? — обернулся Зотагин к Голубчику.
— Не понял! — удивился тот. — С чего ты взял, что я чего-то там на Урале боюсь?
— Сам говорил. Бригадиру. Дескать, лучше опять в бега, чем туда. Вспомни.
— А, ты об этом…— Голубчик выпустил струйку дыма в приоткрытую дверцу печки. — Тогда твой вопрос не совсем верный. Я не боюсь. Я опасаюсь. И причины для моих опасений имеются веские. Очень веские, — разгладил он пальцами жидкую бородку. — Катастрофически веские, можно сказать.
— Ты сам там был? На Урале?
— Нет, конечно. С чего ты взял?
— Тогда откуда знаешь?
— Из Сети, конечно. Откуда ещё, — ответил Голубчик. — Были у меня знакомые блогеры с Урала. То, что они рассказывали, иначе, как страхом и ужасом не назовёшь.
— И что же они рассказывали такого страшного?
— С чего бы ты сегодня вдруг такой любопытный? — с подозрением поинтересовался Голубчик. — Прямо прокурор какой-то!
— Потому что сам туда с вами еду. На Урал. Или забыл?
— Вот сам там всё и узнаешь. Если доберёмся. До гор ещё через Топь переправиться надо, — Голубчик выбросил в печь окурок, поднялся и снова подошёл к окну. — Здоровенный аппарат! — всмотревшись, оценил он.
Очертания трактора, как назвал транспортёр Леонид, всё больше проявлялись в свете наступающего утра. Даже сейчас, наполовину скрытый деревьями, он смотрелся внушительно. Этакий здоровенный сарай на гусеницах. Зотагин прикинул высоту машины в сравнении со стоящими рядом людьми. Выходило около трёх метров. И, судя по четырём секциям лобового стекла, раза в два шире его «Петрухи». А то и больше. Капота нет. Значит двигатель либо в кабине, либо позади неё. Или вообще под полом. При таких габаритах всё возможно. На фасаде тусклыми бликами отражали утренний свет шесть фар. По три с каждой стороны. Фары защищали дуги с частой металлической сеткой. На крыше видны ещё два мощных прожектора. Окрашен транспортёр был в светло-серый цвет, с хаотично нарисованными ломаными вертикальными полосами. Из-за них его корпус терялся среди деревьев.
Бригадир с прибывшими направились к избе. Было слышно, как они затопали ногами в сенях, сбивая снег с обуви. Потом, напустив холода, зашли внутрь. Пока гости раздевались, теснясь возле двери, из-за перегородки появился Осокин. В джинсах и шерстяном свитере под горло.
— Чего в темноте сидим? — послышался от двери голос бригадира. — Я кому генератор запустил?
Осокин щёлкнул выключателем на перегородке. Под потолком тепло засветился матовый шар, сгустив за окном предрассветную мглу. Леонид не ошибся. Среди прибывших действительно оказалась женщина. На вид ей было лет тридцать. Или около того, хотя Зотагин мог и ошибаться. Стянув с головы вязаную шапочку, она взбила рукой короткие медно-рыжие волосы и с любопытством огляделась, понимая одновременно, что сама тоже стала центром внимания.
— Вас случайно не Снегурочкой зовут? — расплылся в улыбке Голубчик.
— Еленой её зовут, — вместо девушки ответил Жагрин. — Еленой Карповной Лу. И нечего тут хвосты павлиньи распускать! Баб не видели? Предупреждаю: замечу в пути неладное – перья повыдираю! Без всякой жалости! Всех касается! И новичков тоже! А тебя особенно, раз оказалась в мужском коллективе! — повернулся он к Елене. — Чтобы никаких у меня лямуров с твоей стороны! Поняла?