Хотя как раз болот на территории Большой Топи оказалось не так много, как представлял себе Зотагин. Он почему-то считал, будто Топь непроходимыми зыбучими пустошами протянулась по всей восточной границе Сибирской Республики, отделяя её на западе от Урала, а с юга от владений Великого Турана и Джунго, как называют свою страну сами китайцы. На самом деле то, что прозвали Большой Топью, оказалось водным бассейном занимающим огромное пространство, бывшее когда-то частью Западно-Сибирской равнины. Теперь о том времени напоминали скрытые водами поднявшегося уровня Карского моря русла рек, бездонные провалы стремительно тающей вечной мерзлоты, многочисленные озёра и затопленные болотистые местности, ставшие от этого ещё более опасными. Равнина постепенно превратилась в мелководное море с разбросанными по нему островами, а порой целыми архипелагами. Частью населёнными, частью безлюдными. Особенно много необитаемых клочков суши было на севере. На них кое-где ещё оставались развалины заводов, для переработки добытой здесь же нефти-сырца. Иногда эти развалины торчали прямо из воды. Радиационный фон в тех местах по-прежнему оставался высоким.
— Вряд ли там что-то осталось, — категорически отмёл осторожную мысль поискать топливо в этих развалинах Дмитрий Олегович. — Если даже и было, – местные давно растащили. Но это тоже под большим вопросом. Слишком плотно американцы в тридцать втором те места тактиками засыпали, — многозначительно посмотрел он на Жагрина.
— На острове Белый в то время военная база была. Оттуда могли до Севморпути достать, логистику американцам и европейцам нарушить. А возле Обской губы атомный подплав располагался. Тоже та ещё головная боль. Вот и пришлось всех разом нейтрализовать, — вспомнил тот. —И нечего на меня так пялиться! Воевали мы, кому не ясно!
— А ты, Иваныч, на чьей стороне тогда был? — не удержался от шпильки Осокин.
— Я, Лёня, мальцом тогда был, — разозлился Жагрин. — Ещё ко мне вопросы у кого есть?
— Давайте о деле, ёжики колючие! Может, дроном полетаем, осмотримся, а то мало ли что, — предложил Тихон.
— Не вижу в том необходимости, — ответил Фан-Цзынь. — У нас есть подробные снимки этих мест со спутника. Заранее сделали.
— Кто сжёг вертушку на тех снимках тоже есть? — спросил Жиртуев.
— А ведь он прав, — поддержал Тихона Дзьонь. — Горело-то совсем недавно. Значит злодеи сейчас могут рядом быть. И пилотов мы не видели. Их трупов, — уточнил он. — Снова повод обеспокоиться. Пилоты вполне могли рассказать и, скорее всего рассказали, кого и когда они тут дожидаются. А спросили их об этом обязательно. И ответ получили. Ясный и подробный. Иваныч подтвердит, что способов добиться правды в таких случаях очень много.
— Подтверждаю, — оскалился Жагрин.
— А теперь за нами откуда-нибудь потихоньку присматривают, — предположил Павел.
— Чтобы тоже к рукам прибрать, — добавил Тихон.
— Зачем мы им? — не поверил Голубчик.
— Вот сам у них и спросишь, — вместо Тихона ответил Осокин.
— Если успеешь, — усмехнулся Дзьонь.
“Сейчас опять начнёт каяться, что согласился поехать,” — недовольно подумал Зотагин, глядя на испуганного подобным предположением Сергея. Последнее время Голубчик раздражал всех своим постоянным нытьём. Да и сам он стал выглядеть как-то неряшливо. Обрюзг, щегольская эспаньолка давно превратилась в запущенную нечёсанную бороду. По утрам умывался с неохотой и торопливо, сетуя на отсутствие горячей воды, а на предложение самому её подогреть, каждый раз обижался. В конце концов на жалобы Голубчика махнули рукой. Не только он испытывал неудобства. Все находились в одинаковых условиях. Вот и сейчас не обратили внимание на его недовольное бормотание.
— Хорошо, — согласился Фан-Цзынь. — Поднимем квадрокоптер.
Пока китайцы готовили дрон, Зотагин решил прогуляться к берегу озера почти вплотную подступавшему к подлеску, где сейчас стоял «Витязь». За время перехода краска на его бортах местами облезла, обнажив потемневший металл, отчего транспортёр выглядел неухоженным. “Совсем как Голубчик,” — про себя пожалел его Зотагин.
Остальные тоже воспользовались паузой и вышли из секции на воздух. Павел с Тихоном что-то обсуждали с бригадиром среди деревьев неподалёку от транспортёра. Голубчик, щурясь на солнце, сидел на пороге жилой секции. Лу, распахнув обе двери, чем-то занималась в кабине. Опять, наверное, наводила порядок, хотя Зотагин не понимал, какой порядок там ещё можно наводить.