По широким металлическим сходням они перешли на другую баржу, пришвартованную к первой борт о борт, и Зотагину сразу показалось, будто он попал в другой мир. Здесь на палубе не было загонов для скота и птицы. Вдоль бортов наряду с обычными леерными ограждениями установлены высокие прозрачные экраны. Треть баржи со стороны кормы занимала одноэтажная деревянная надстройка больше похожая на бунгало с открытой террасой. На террасе стояли стол и несколько плетёных стульев. Сейчас они пустовали. Широкое окно бросало на них мягкий свет.
Напротив бунгало, ближе к баку баржи стоял чум. Настоящий, покрытый нюками из оленьих шкур. У откинутого полога чума на низком раскладном стульчике сидел шаман. Сегодня он был в обычной чёрной куртке на меху с откинутым капюшоном. Служитель культа что-то увлечённо печатал на нетбуке у себя на коленях. Услышав шаги, он поднял голову, взмахом руки поприветствовал Маргина и снова уткнулся в компьютер.
— Везде одно и то же, — презрительно хмыкнул за спиной Зотагина Леонид. — Одним всё, другим…
— Хватит умничать! — окоротил его Жагрин.
Их ждали. Из бунгало на террасу вышли инсан Ириков и Голубчик. Зотагин поразился его перемене. Куда делся тот постоянно ноющий неудачник, каким он знал его в пути! Сейчас Голубчик всем своим видом излучал уверенность и довольство. Тёмно-бежевый костюм-тройка сидел на нём идеально. И когда только подобрать успел! Свой пиджак Сергей небрежно застегнул на одну верхнюю пуговицу. Синий в мелкую белую крапинку галстук на его рубашке был завязан каким-то необычным, похожим на спираль, узлом. Буйная растительность на лице, что Голубчик отрастил за последнее время, исчезла без следа. Сергей не оставил даже эспаньолку, которую с любовью холил в шале. Сложно было поверить, что этот человек когда-то вместе со всеми копался в ржавом железе, таскал дрова для печки и по каждой мелочи до хрипоты спорил с Осокиным, сидя на потёртом диване у телевизора. Теперь рядом с представителем Великого Турана перед ними стоял этакий вельможа, лишь притворявшийся раньше своим парнем. По крайней мере, так сейчас виделось Зотагину.
— Пленные для изменения статуса собственности доставлены, Сагол Соиспаевич, — доложил Маргин.
— Спасибо, Василий Васильевич. Вы свободны, — кивком поблагодарил его Ириков. — Что ж, Сергей Данилович, поздравляю вас с приобретением. Но, повторяю, зря потратились. Могли бы просто принять их в подарок за то, что уже успели сделать для нашего клана.
— Простите, Сагол Соиспаевич, я считаю, так будет лучше, — мягко возразил Голубчик.
— Дело ваше, Сергей Данилович. Вам, как говорится, виднее… — не стал спорить Ириков. — Сами объясните им что к чему и… надеюсь, найдёте со своими бывшими спутниками общий язык. Оставляю вас наедине.
Представитель Великого Турана оглядел на прощанье стоящих перед террасой бывших пленников и скрылся за дверью бунгало. Голубчик молча ждал хоть какой-то реакции со стороны бывших товарищей, но те молчали. От их взглядов его спесь и довольство в прямом смысле слова испарились на глазах.
— Ну что вы так на меня смотрите? — не выдержал он.
— А как нам на тебя смотреть, бабский ты выкидыш? — буквально выплюнул Жагрин. — Думаешь, можешь просто так купить офицера и тебе ничего за это не будет? Надеешься, в ножки тебе поклонюсь? Облагодетельствовал, дескать? Да я таких благодетелей знаешь куда имел?
— Погоди, Иваныч…
— Это я для них вон Иваныч! — мотнул головой в сторону стоящих рядом бригадир. — А ты называть так меня теперь не смей! Заслужить надо так меня называть! Ты же своей похабной выходкой навсегда эту возможность потерял! Купил он нас! Ишь, рабовладелец какой нашёлся!
— Да успокойся ты! — тоже разозлился Голубчик. — Привык командовать! Брось свои армейские замашки и к другим хотя бы раз прислушайся! Ведь тебя с нашим политическим, — показал он на Осокина, — собирались на аукцион выставить, знаешь это?