— Догадывался, — зло прищурился Жагрин. — И что?
— А то, Иваныч, — Голубчик голосом подчеркнул прежнее обращение к бригадиру, — что благодаря моей, как ты выразился, похабной выходке мы все остались вместе. Развезли бы вас с Ленькой по другим кланам, лучше было бы? Сам-то как считаешь? И не нужны мне твои поклоны! Понял? У меня другое предложение. Сейчас вы идёте в сауну – она уже давно для вас протоплена, – а потом, когда остынете, можно будет снова поцапаться. Если у тебя душа горит. Как тебе такой вариант?
— Ладно, — нехотя согласился Жагрин. — Всё равно ты от меня тут никуда не денешься.
Глава 8
8.
— В общем, я купил этот остров. Теперь у них будет своя земля, — завершил свой рассказ Голубчик. — Фирман Эмира Тимурида о сделке должны скоро доставить. На официальном сайте дивана это распоряжение уже висит, сам видел. Но по-настоящему во владение островом можно вступить только при наличии на руках бумаги за личной подписью Повелителя. Ждём её из Анкары со дня на день.
— На сайте чего? — не понял Зотагин.
— Дивана. Высший совет у турок диваном называют. — просветил его Леонид. Он слушал Сергея, грея в ладонях тонкий бокал с белым вином.
Они сидели у накрытого стола в каюте, расположенной под верхней палубой баржи, точнее под её кормовой надстройкой. Той самой, в виде бунгало. Сергей предложил было устроиться на террасе, но Осокин сказал, что после сауны боится простыть. Другие его поддержали, и все спустились в каюту. Каюта, как оказалось, полностью принадлежала Голубчику. После их тесного кубрика и виденной ими на пути сюда общей скученности, трудно было поверить, что Сергей в одиночку занимает столько места. Квадратов примерно двадцать, прикинул на глаз Зотагин. И это не считая рабочего кабинета и пусть крохотной, но всё же отдельной спальни. Серебристо-серые шторы на трёх больших прямоугольных иллюминаторах и пейзаж в рамке на переборке создавали определённый уют.
— Быстро ты тут, гляжу, освоился, — в голосе бригадира проскользнула едва заметная нотка зависти.
— Я везде быстро осваиваюсь, если комп под рукой найдётся, — Сергей невольно поморщился, видя, как Тихон придвинул к себе блюдо с жареной курицей и, едва не опрокинув локтем бокал с вином, оторвал от тушки куриную ногу.
— А теперь говори, сукин ты сын, что задумал?
— Ты о чём, Иваныч… — начал было Сергей.
— Я уже сто лет Иваныч! — нетерпеливо перебил его бригадир. — Ты мне мозг не выкручивай, ты сразу по существу давай говори, зачем нас выкупил?
— Какие сто? — хмыкнул Дзьонь. — Больше, раз мамонтов довелось видеть.
— Не встревай, Паша! — отмахнулся от шутки Жагрин.
— Ну что ты к нему привязался, Арсений? — не отступил тот. — Сказано ведь, выкупил, чтобы нас не раскидали по разным местам. Чего тебе ещё надо?
— Не знаю, Паша, — признался тот. — Неспокойно на душе. Гложет изнутри что-то, а не пойму что. Предчувствия у меня нехорошие, Паша. Слишком уж гладко всё складывается. Не к добру это. Задницей чую.
— Да ладно тебе, Арсений! — присоединился к другу Тихон. — Пока живём. А что будет – мимо нас не пройдёт, ёжики колючие!
Зотагин был согласен с Тихоном. Никто не знает, как там потом повернётся, а ему самому сейчас и вовсе знать не хотелось. Что будет, то будет. Он впервые за последние дни чувствовал себя комфортно. Сытная еда и пара бокалов вина очень способствовали этому. Вкусное, между прочим, вино. Зотагин взял бокал, сделал ещё пару глотков и кивнул, соглашаясь с собой. Вкусное. Зря Иваныч презрительно назвал его сладкой мурцовкой. Ну и ладно. Пусть пьет свой виски. Или своё? Нет, виски всё-таки его. Раз он его пьёт, то и виски его, Иваныча. Логично? Логично! Хороший он мужик, Иваныч, хоть и тянулся тогда в тайге перед тем жирным негром. И форма эта зелёная ему к лицу. Им всем такую выдали после сауны, но почему-то только Иваныч выглядит в ней так, словно с пелёнок эту форму носил. Настоящий офицер потому что. Спокойно мог бы лесовиками командовать, только вот лицом не вышел. С медведем ему надо срочно встретиться. Чтобы лицо не потерять. Главное, медведя в тайге найти. Шелабкуба этого. А его так просто не поймаешь. Крылья у него оказывается есть. Целых семь штук. Порхает, гад, с ветки на ветку, но далеко не улетит. От Тихона с Пашкой никто не уйдёт. Они белку из ружья в глаз бьют. Противотанкового. А он им поможет. Довезёт, куда надо. Только машину заправит, а то полиции на дороге полным-полно…
Зотагин понял, что уплывает и тряхнул головой, освобождаясь от рваных образов. Пока он витал в своих мыслях, обстановка за столом изменилась. Исчезло напряжение. Осокин сосредоточенно резал ножом кусок мяса в тарелке. Возле Иваныча стояла пузатая бутылка с остатками виски на дне и пустой бокал. Тихон откинулся на спинку стула и дремал, уткнув подбородок в грудь. Дзьонь рассеяно крутил в руках вилку, глядя на бригадира с Голубчиком. Сергей курил сигарету, стряхивая пепел в тарелку. Кто-то приоткрыл иллюминатор. Ветер шевелил возле него штору. Зотагин прислушался, заново вникая в суть разговора.