— И дорого тебе этот остров обошёлся? — спросил Жагрин, выливая из бутылки в бокал остатки виски.
— Ни за что не поверишь, Иваныч! — Сергей, сложив губы в трубочку, выпустил в подволок струйку дыма. — Ни копья! Точнее, ни куруша!
— Опять чей-нибудь денежный мешок вытряс, — ничуть не удивился Жагрин. — Смотри, Сергей, доиграешься. И кого же ты в этот раз по миру пустил?
— Так сразу и по миру, — деланно обиделся Голубчик. — Разве я изверг. Просто продавец, — Сергей указал взглядом вверх, — сам у себя этот остров купил, вот и всё.
— Ну ты и пройдоха! — трудно было не догадаться, о ком речь. — Неужели…
— Тсс… — приложил палец к губам Голубчик. — Никому… Только вам, ясно?
— Зря ты это сделал, Сергей, — неодобрительно заметил Дзьонь. — Что делать будешь, если твоё жульничество раскроется?
— А он уже ничего делать не будет, — ответил Осокин за Голубчика. —Всё, что нужно сделают за него. Палачи у Эмира квалифицированные. На всю жизнь запомнит, как головы лишают. А могут и на кол посадить. Цифровое средневековье очень жестокое.
— При чём тут какое-то средневековье? — повернулся к нему Голубчик.
— Не какое-то, а цифровое, Серёжа. Продвинутое. Только нравы при том ничуть не изменились. Так и остались на уровне средних веков. Вижу, опять не понял. Блогеров давно, видно, не читал, хотя их вряд ли эта тема интересует. Хайпа на ней не словишь. Тогда как бы тебе попроще объяснить? — на секунду задумался Леонид. — Скажем, раскрылась твоя афера, а вот как тебя казнить палачу уже искусственный интеллект подскажет. А он, интеллект этот знает о казнях всё и выберет для тебя самую-самую жестокую. Теперь дошло?
— Не раскроется. Нечему раскрываться. Там в казне столько денег, что на такую мелочь никто внимания не обратит. Не заметят, — нервно возразил Голубчик. Хотя сам, наверное, уже не раз пожалел о сделанном, только признаться в том даже самому себе не хотел. — Северные территории дёшево стоят. Здесь ведь не юг. Сюда, в эту холодрыгу силком никого загонишь, а тут целый клан желание выразил.
— Ну да, — насмешливо хмыкнул Осокин. — Целый клан. Аж две баржи занимает. Куда уж больше!
— Одиннадцать, — поправил его Голубчик. — Одиннадцать барж. Две здесь, у острова, а остальные сейчас в других местах кочуют. Вместе они только на зимовку собираются.
— Правда? — удивился Осокин. — Извини, не знал.
— А как они у тебя всё-таки согласились усаками стать? — спросил Жагрин.
— Не будут они усаками. Тем же фирманом Эмир дарует им право называться кочевниками, одновременно владея сушей, и освобождает от арендной платы на три будущих поколения. Ириков в их законах все ходы-выходы знает и нашёл за что там можно зацепиться. Пришлось, правда, опять раскошелиться, — значительно хохотнул Голубчик. — А как они потом выкручиваться будут, нас с Саголом Соиспаевичем не волнует. Сами разберутся. Представляешь, Иваныч, я вконец заколебался, пока его имя-отчество правильно стал выговаривать, — Сергей загасил окурок в тарелке.
В конце концов Зотагину надоело их слушать. Захотелось опять выпить. Он оглядел стол и привстал со стула, чтобы дотянуться до ближайшей бутылки.
— О! Рулевой наш очнулся! — рассмеялся Осокин. — Ау, Саня, трактор угнали!
— Кто его угонит… — Зотагин налил себе вина, звякнув горлышком бутылки о край бокала. — Ленки нет, а я тут с вами. А «Витька» так и стоит на берегу наверное. Где его оставили.
— Кстати, о китайцах. Не знаешь, что с ними сейчас? — Жагрин вопросительно посмотрел на Голубчика.
— Знаю. Здесь сидят под охраной, — ответил тот.
— А почему их не выкупил? Или чужих денег жалко стало?
— С чего бы ты о китайцах вдруг обеспокоился, Иваныч? Сам же хотел их америкосам сдать, — напомнил Голубчик.
— Ты, Сергей, хрен с носом не путай. Тогда они были незваными гостями на моей территории, а здесь мы с ними на равных. Так почему не помог?
— Не разрешили мне их выкупить. Хотел, но не разрешили, — Голубчик достал из пачки сигарету. — Ириков сказал, будто глаз на них положили. Турки или американцы, не знаю, не спрашивал. Не моё это дело. Экраноплан их заберёт. На котором фирман Эмира сюда доставят, — он прикурил от зажигалки и глубоко со вкусом затянулся.