Зотагин, слушая бригадира, тоже не переставал удивляться. Выходит, зря они не верили Голубчику. Прав был Сергей в своих опасениях. Сам же Иваныч тогда эту тему стороной обходил. Хотя знал, что ехать на Урал себе дороже. Опасно. Но не предупредил. Не намекнул даже. Привык, как у себя в армии: делай сейчас, а вопросы потом задавать будешь. Если жив останешься. Сделали. А теперь выкручиваться приходится. Чтобы в живых остаться.
За иллюминатором давно стемнело. Ночное небо опрокидывалось в воду густой россыпью звёзд. Светлая дорожка отражения невидимой отсюда луны зыбко тянулась вдаль к скрытому темнотой горизонту. Но сна у Зотагина не было ни в одном глазу. Нервы. Считай, весь день на взводе. И всё тело болит. Засиделся. Не мешало бы немного размяться. И сходить кой-куда. Выпитый чай просился наружу. Похоже, не только у него. Остальные тоже нетерпеливо поглядывали на бригадира, но озвучить проблему пока не спешили. От того, сможет ли Жагрин убедить капитана идти к Уралу, решалась их судьба. Судьба оставшихся на барже китайцев сейчас тоже зависела от согласия командира корабля. И судьба Голубчика и Осокиным. Зотагин понимал, что благосклонность Ирикова не бесконечна и продлится лишь до определённого момента. Пока это выгодно самому Ирикову. Они же для представителя Великого Турана являются всего-навсего расходным материалом. Случись что, никто даже не посмотрит в их сторону. Вот и выбирай из двух зол ту, где есть хоть какая-то надежда.
— Какое расстояние необходимо пройти? — принял решение капитан.
— Километров четыреста, — ответил Жагрин.
Сыч посмотрел на штурмана.
— Примерно двести шестнадцать морских миль, — сказал тот. — Приемлемо.
— А нас там не встретят, как встретили тех американцев?
— Ручаться не могу, — не стал обнадёживать капитана Жагрин. — Но в этой луже шанса выжить у вас нет. Вами здесь скоро плотно займутся.
— Хотите сказать, каратели уже в пути?
— Вряд ли. Ночь на дворе, — кивнул в сторону иллюминатора Жагрин. — Ночью они спят. С утра начнут. И то не сразу. Пока операцию распланируют, пока с верхами согласуют, пока взаимодействие с партнёрами наладят, а тем, в свою очередь тоже надо всё спланировать и согласовать. Учитывая, что предстоит не обычная акция устрашения кочевников, а прямое боестолкновение с неизвестным противником, произведут ротацию экипажей. Не все же готовы умирать даже за хорошие деньги. А это подбор для операции наёмного контингента и решение о его дополнительном финансовом обеспечении. К обеду, думаю, управятся.
— Вы это серьёзно? — удивился капитан. — Да… Порядки тут у вас однако… Ну да ладно. Будет для нас большим плюсом. Срочно рассчитайте путь корабля с подходом к баржам. — обернулся Сыч к штурману. — Примем с них на борт шесть человек. Тревогу пробьём через четыре часа. Как раз к рассвету. Тогда же и задачу поставим. А пока всем свободным от вахты отбой. Вас тоже касается, — сказал он Жагрину. — Сейчас пришлю сюда Орешкина. Поможет вам устроиться.
Глава 12
12.
Малый десантный корабль «Сергей Осипов» уже больше трёх часов шёл полным ходом, держа курс на Уральский хребет. В иллюминатор смотреть было бесполезно. Кроме облака водяной пыли с мимолётным разноцветьем сверкающих в нём радуг, всё равно там ничего не видно. Лишь иногда завеса брызг на мгновение спадала, открывая яркую синеву неба и слепящую солнечными бликами водную гладь. Жагрин в рубке, куда по распоряжению капитана, он отправился сразу после попытки захвата корабля лесовиками, наверняка видел много больше, может уже и горы на горизонте, но Зотагину сейчас было не до этого. Больше заботил Тихон. Он лежал на лавке с наспех наложенной на рану повязкой. Пуля попала ему в живот. Иногда Тихон ненадолго приходил в сознание, просил пить, порывался что-то сказать. Дзьонь сидел возле него, придерживая на коленях голову друга. Время от времени он криво усмехался, недобро щуря и без того узкие глаза. Понимал, что Тихон без помощи умрёт. А помощи им сейчас ждать неоткуда. Зотагин тоже понимал это. И от безысходности на него вдруг нахлынуло какое-то унылое безразличие. Ничего не смог с собой поделать. Устал он от этих передряг. Сильно устал. Настолько сильно, что уже ничего не трогало. Даже то, что жив остался, хотя по всему выходило и ему разделить участь Голубчика с Осокиным. Спасся, напросившись в спутники к бригадиру. Повезло. Судьба так распорядилась. Вот только ещё неизвестно, что им дальше от неё ждать. Там, куда они сейчас направляются. Может, мёртвым позавидовать придётся.