— Верно, ёжики колючие, — поддержал его Тихон. — Только поедим сначала. А то с этими передрягами совсем про ужин забыли.
Ужин прошёл в напряжённом молчании. Раньше находилось время для шуток, воспоминаний, споров. Теперь же от прежней теплоты не осталось и следа. Глядя на это, Зотагин даже думать боялся, как они будут сообща жить дальше. Ведь теперь, хочешь не хочешь, а начнутся взаимные подозрения. Научены горьким опытом. Вдруг ещё кто-то сюрприз преподнесёт. А до Урала того добираться и добираться. Сначала до Топи, а потом и через неё. Хорошо, если паром, о котором Сергей говорил, на самом деле существует. Или хотя бы строится. А если враки это? Ситуация – свихнуться можно! Иваныча тоже жалко. Человек человеком же был. А теперь? Зотагин посмотрел на бригадира. Тот ел, сосредоточенно уставившись в тарелку, и похоже, угрызений совести за сделанное не испытывал. Словно бы даже сейчас чувствовал свою правоту. И наверняка станет её доказывать. Зотагин чувствовал, что разговор будет очень непростым и неизвестно чем кончится. Хорошо хоть все немного успокоились, и напряжённость была уже не такой взрывоопасной, как в первые минуты.
— Так что же это всё-таки было? — прервал напряжённое молчание Голубчик. — Я о мамонтах. Может геологи объяснят?
— Не геологи они, — бросил Жагрин. — Притворяются ими.
— Интересный разворот в обратную сторону получается! — удивлённо посмотрел на китайцев Тихон. — Не геологи, значит! Получается, что всё это время вы нас тут дуботолками считали? Чего молчишь, Олегыч? Может скажешь, кто вы такие на самом деле? Поделись секретом! А то обидно получается. Вроде бы одной семьёй себя считать стали, и на тебе! Какие-то хитрые тайны от нас вдруг на ровном месте появились, ёжики колючие!
— Ты, кажется, хотел объясниться, Дмитрий Олегович? Вот и начинай. Ответь Тихону. Если сможешь, — подлил масла в огонь Жагрин. — А ведь не сможешь, — с нехорошей усмешкой продолжил он. — Не позволено. Только ошиблись вы, нас, сибиряков дураками посчитав. Сильно ошиблись. Разведчики они, Тихон. Самые настоящие. Правда, товарищ Фан-Цзынь?
— Не собираюсь разубеждать вас в этом, Арсений Иванович, — из ответа китайца было непонятно, прав Жагрин в своих догадках или ошибается. — Полагаю, именно ваши подозрения и стали причиной неожиданного появления американцев?
— По-вашему я должен был спокойно смотреть, как какие-то иностранцы нагло хозяйничают в моей стране? Не для того я присягал ей в своё время.
— Вы имеете в виду американцев, господин Жагрин? — вежливо поинтересовался Дмитрий Олегович.
— Правительство Соединённых Шатов помогает нашей республике встать на ноги после обретения независимости, — убеждённо ответил бригадир, заставив даже Осокина посмотреть на него с неподдельным сочувствием. Не говоря уже о китайцах. Хотя, с точки зрения Зотагина, бригадир был прав. Если бы не американцы давно бы сцепились или с Якутией, или с теми же китайцами. Чайники вообще не весть с каких пор на Сибирь с Приморьем зубы точат. Только откусить не могут. Американцев побаиваются. Те, случись что, быстро их сверхзвуковыми дэгерами обнулят. Все об этом знают. Но американцев недолюбливают. Слишком наглые и самоуверенные. Во все дырки лезут. Зеброиды, одним словом. Полосатые, как их флаг.
— Сложный случай, — отреагировал на заявление бригадира Осокин.
— Подожди, Леонид, — Дзьонь подбросил в печурку полено и закрыл дверцу. — Не в ту сторону разговор уводим, — он подвинул к себе ногой раскладной пластиковый стул и сел на него. — Мы о чём сейчас говорим? О международной политике или об Арсении? Давайте говорить по делу.
— Вот ты и начинай, — предложил Осокин.
— Ладно. Я считаю, что Арсений прав. Как там дальше пошло и почему тут зебры нарисовались, от него уже не зависело. Не кривись, Лёня. Лучше отзеркаль ситуацию. Что бы сделали китайцы, если бы вот так, крадучись по-тихому кто-то пробирался по их территории? Напоили, накормили и спать уложили?
— Уложили, как же. Никто бы потом не проснулся, — процедил Жагрин.
— Не преувеличивайте, Арсений Иванович. Не стоит сгущать краски, — с явным скепсисом отнёсся к его словам Фан-Цзынь.
— Я, значит, краски сгущаю, а вы все такие непорочные, как армейские б…ди, да? — с тихой яростью произнёс бригадир. — Может тебе припомнить, как в сорок седьмом ваши лазутчики моих ребят возле Благовещенска навсегда спать уложили? Сначала часового, а потом остальных. Ночью в казарме, шомполом в ухо. Спящих убивали! Целая рота тогда легла! — скрипнул он зубами.
— Но мы-то здесь причём? Это давно было, — заметил Шимаев.