Насчёт китайцев майор ошибается. Не нападут они на СССР. Ни сейчас, ни после. Китайцы с нами воевать вообще не будут. Знают что в ответ прилететь может. Весь воинственный запал в подобных ситуациях у них, как обычно, уходит на тысячу и одно китайское предупреждение, после чего начинается поиск выгодного решения возникшей проблемы. Обычно такое решение находится, благодаря чему их цивилизация и существует уже больше пяти тысяч лет. Так что все эти долговременные огневые точки, оборудованные сейчас на берегу Амура на случай китайского вторжения, пустая трата средств. Тем более, взаимоотношения России и Китая вскоре кардинально изменятся в лучшую сторону. Этого Зотагин по понятным причинам тоже не сказал. Да и вряд ли Некредин ему бы поверил.
За время, пока ехали до Читы, успели поговорить о многом. Некредин рассказал, что этой осенью, если всё правильно сложится, временно переедет Москву. Два года будет жить в столице. Повышать квалификацию в Военной ордена Ленина Краснознамённой ордена Суворова академии Генерального штаба Вооружённых Сил СССР имени Климента Ефремовича Ворошилова. Зотагин уже запутался, пока одно название выслушал, а Некредин отбарабанил его с ходу и без запинки, добавив, что хватит ему в майорах ходить, пора дальше по службе двигаться, а без учёбы дырки для звёздочек на погонах сами собой не прокрутятся.
Зотагин тоже рассказал о себе. Поделился легендой, заготовленной для него на этот случай. Сам из села Баневурово под Уссурийском, что в общем-то соответствовало действительности. Тут и придумывать ничего не надо. Правда, в его времени село называлось Хорватово, но и со старым названием Зотагин его тоже застал. Перед отъездом не утерпел, побывал там. Захотелось посмотреть, как выглядит село в этой реальности. Удивительно, но каких-то особых изменений не нашлось. Даже названия улиц были теми же. Вот только сердце тоскливо сжало, когда Зотагин прошёл мимо своего бывшего в той реальности дома. В тот момент ему даже подумалось, может зря он выбрал начальной точкой родные места. Не ожидал, что это так сильно разбередит душу. В тот же день вернулся в Уссурийск и купил билет на поезд до Уфы. Этого майор, разумеется, не услышал. Зотагин сказал только, что после армии шоферил в Уссурийске, а сейчас едет в гости к бывшему сослуживцу. Некредин особо-то и не расспрашивал, тем более других тем для обсуждения было предостаточно.
Главной, конечно, была предстоящая Олимпиада в Москве, благо до начала игр оставалось меньше трёх месяцев. Подготовка к главному событию года практически завершилась, и придуманный художником Виктором Чижиковым симпатичный медвежонок уже готовился встречать гостей. Но приехать обещали не все. Призыв американцев бойкотировать летние Олимпийские игры из-за введения Советским Союзом войск в Афганистан был предсказуем и особого удивления не вызвал. По этому поводу даже заранее сняли мультяшный сериал «Баба Яга против!», где американцы, собственно, и подразумевались под предводительницей нечистой силы. Негодование майора вызвали поддержавшие бойкот Китай и особенно социалистическая Румыния! Страна в составе Варшавского Договора! Понять такое Некредин отказывался наотрез.
— С китайцами, Саня, давно всё ясно, — Некредин подцепил вилкой кусок котлеты и отправил в рот. — Они только называют себя коммунистами, а сами втихую со Штатами спелись, — прожевав, продолжил он. — За каким же, иначе, хреном американский президент к ним в прошлом году приезжал, — как само собой разумеющийся и не требующий подтверждения факт, отметил майор и снова занялся котлетой в своей тарелке.
Они сидели вагоне-ресторане. Большая часть завсегдатаев уже успела пообедать, поэтому сейчас здесь было немноголюдно. Только за несколько столиков от Зотагина с майором сидела супружеская пара и в дальнем углу через проход неторопливо опустошал под салат графинчик водки толстяк в сером костюме. У столика возле раздаточного окна, обсуждая что-то своё, расположились две официантки. Где-то в такт вагонным колёсам на стыках рельсов позвякивала посуда. За окном привычно и бесконечно тянулась тайга с кочковатыми пустошами болот, затерянными в лесной глуши полустанками и невероятно сиреневыми от цветущего багульника сопками.
— Вот от кого я подлянки точно не ждал, так это от румын! — Некредин потянулся к стоящему у них на столе графинчику с водкой.
— Те ещё братушки, — согласился Зотагин.
— А болгар-то ты сюда на кой хрен приплёл? — удивлённо уставился на него майор, даже забыв о графине в руке. — Ты, Сань, Болгарию не трогай! Болгария, можно сказать, окраина Союза, настолько мы с ней сроднились. Они даже к нам в СССР просились. Болгары, Саня, по гроб жизни нам благодарны. Даже не сомневайся! — он разлил водку в две стопки и вернул графин на место. — Коньяк, кстати, у них тоже хороший.