— Выходишь что ли? — спросил его вернувшийся с перекура коренастый.
— Ага, — кивнул парень. — Дальше ваш цирк без клоуна поедет.
Мимо их купе в сторону рабочего тамбура прошли две тётки гружёные большими сумками. Заранее спешили на выход. За окном тянулся лес. Деревья зеленели уже совсем по-летнему. Зотагин заметил, что здешние леса не похожи на привычную ему тайгу. Они кажутся более лёгкими, более прозрачными. Тем временем поезд зашёл на мост, перестук колёс стал громче.
— Большой Черемшан, — сказал парень, хотя его никто не спрашивал.
Река оказалась не такой уж широкой, несмотря на название. Поезд проскочил мост меньше, чем за минуту. Сразу за мостом потянулись дачные участки с летними домиками, а потом и сам город. Наконец поезд замедлил ход перед зданием вокзала.
— Всем пока! — парень подцепил пальцем петлю оранжевой с белыми вставками куртки, закинул её себе за плечо, другой рукой подхватил сумку. — Но пасаран! Крепче за баранку держись, товарищ шофёр! — подмигнул он Зотагину.
После Димитровграда Зотагина уже никто не беспокоил. Ему и самому сейчас ни с кем общаться не хотелось. Просто глядел в окно, прихлёбывая под стук колёс чай из очередного стакана, взятого у проводницы. Весенний лес за окном сменялся полями, чернеющими пашней или зеленеющими всходами озимых, а те опять сменялись лесом. На коротких остановках из вагона кто-то выходил, а его место занимал кто-то другой. Зотагину запомнилось щёлкающее название Чердаклы одной из таких остановок. Ехать ему оставалось совсем немного. Честно говоря, он уже подустал от дороги, но через это надо было пройти. Зато теперь у него было представление, как и чем живут здесь люди.
Поезд по лесной зоне обогнул левобережные кварталы Ульяновска и вышел на мост через Волгу. В дальнем купе заплакал ребёнок. Наверное испугался неожиданно громко застучавших колёс вагона.
— Смотри-смотри, а вон пароходик плывёт! Что пароходик говорит? Пароходик говорит: “Ту-ту!” — слышался сквозь детский плач голос матери.
Роль говорящего пароходика исполняла гружёная песком самоходная баржа на середине реки. Волга и впрямь здесь походила на море. Её берега терялись вдали, сливаясь на горизонте с водной гладью и облаками. Мост через Волгу показался Зотагину самым длинным из тех, что ему пришлось увидеть за свою поездку. Фермы мостовых пролётов больше минуты мелькали за окном вагона, прежде чем тот достиг противоположного берега. Теперь поезд шёл в черте города. Пассажиры в вагоне оживились. Самые нетерпеливые потянулись к выходу, создавая толчею возле рабочего тамбура.
— Куда же вы так торопитесь! — ругалась проводница. — Сорок минут тут стоим! Все сойдёте!
Зотагин вышел на перрон. Стоять на твёрдой земле после стольких дней пути было непривычно. Казалось, асфальт под ногами слегка раскачивается, будто пол вагона. Такая вот шутка вестибулярного аппарата. Зотагин постоял, привыкая к новым ощущениям. Мимо него в здание вокзала спешили люди, послышались гудки и стук колёс невидимого с перрона состава. Вечер был погожим, солнечным. Пахло весной и угольным дымком. Зотагин посмотрел на часы. Начало седьмого. Ехать на автовокзал смысла уже не было. На последний автобус он скорее всего опоздал. Оставалось такси, благо командировочные позволяют.
На привокзальной площади приехавших поджидали такси. Здесь царила суета. Одни договаривались с водителем, другие грузили чемоданы и сумки в багажник. Большая часть машин уже покинула стоянку или только собирались выезжать с неё. Зотагин подошёл к свободной жёлтой «Волге» с шашечками.
— До Сенгилея добросишь? — склонился он к дверце водителя.
— До Сенгилея? — оценивающе оглядел Зотагина из окна машины водитель. — А сколько вас туда едет?
— Я один, — сказал Зотагин.
— Один? — переспросил таксист. — Дорого будет. Подыщи себе троих попутчиков, и поедем. Но сразу предупреждаю, платить будете в оба конца.
— С какой стати? — удивился Зотагин.
— А ты сам подумай. Где я в твоём Сенгилее вечером на обратно пассажиров найду, да ещё в понедельник? Деньги теряю, понял? Здесь, по городу я за это же время больше заработаю. Ну так как? Договоримся?
— Сколько?
— Два червонца. Полторы сотни кеме туда-обратно всё-таки.
— Согласен.
— Тогда лады. Вещей много?
— Сумка только. — показал свою поклажу Зотагин. — На заднее сиденье брошу, если не возражаешь.
— Бросай, — разрешил таксист. — Ремень только накинь, — включил он счётчик, когда Зотагин сел на сиденье рядом. — А то гаишники сегодня чего-то лютуют.