— Ему виднее. А остальные наши как? Самсонов с Овирским?
Выбоину в асфальте заполнило водой, Зотагин её не заметил и вовремя не притормозил. Машину тряхнуло. В кузове громыхнул груз.
— Чуть язык не прикусил с вашими дорогами! — скривился Роман Семёнович.
— Нормальные дороги! Асфальт по всему району, — пожал плечами Зотагин и переспросил: — Так что там с остальными-то?
Связник, похоже, ждал этот вопрос. Ответил сразу.
— Самсонов вернулся. Стать журналистом-международником, как он хотел, не получилось. По конкурсу куда-то не прошёл.
— Молодой ещё. Всё впереди. Наверстает. Овирский тоже вернулся?
— Там другая история, — усмехнулся связной. — Льва Аристарховича нам, образно говоря, пришлось из подвалов Лубянки вытаскивать.
— Серьёзно?! — опешил Зотагин. — Лёвку посадили? За что?
— В Москве на площадь Дзержинского с плакатом «Вся власть Советам!» вышел. Его там сразу и скрутили.
— Зачем? В смысле с плакатом зачем вышел? Совсем головой тронулся?
— Мы попросили, — объяснил его поступок Роман Семёнович.
— Вы попросили? — ещё больше удивился Зотагин. — И Овирский согласился? Он же, насколько я знаю, только ради своей диссертации туда отправился. Революция в его планы не входила. Ладно, допустим Лёвку вы как-то уговорили, но вам-то самим зачем с КГБ надо было ссориться?
— С МГБ, — поправил его связной. — В те годы их ведомство Министерством государственной безопасности называлось.
— Я не о буквах спросил.
Дождь усилился. Дворники едва успевали сгребать воду с ветрового стекла. Встречные машины ехали с зажжёнными фарами. Зотагин тоже включил ближний свет.
— Никто с безопасностью ссориться не собирался, — сказал связной. — Расчёт был на то, что Лев Аристархович на допросах расскажет о будущем Союза. О виновных в его развале. Овирского, конечно, посчитали бы сумасшедшим, но его показания в любом случае были бы зафиксированы в протоколах. Полагалось, что полученные от него данные уйдут наверх, там с ними ознакомятся кому следует, и всё сработает, как надо. Не сработало. Или сработало с точностью наоборот. Могло прямо или косвенно стать причиной смерти Сталина.
— Даже так? — недоверчиво усмехнулся Зотагин.
— Даже так, — сказал Роман Семёнович. — Возможно Хрущёв или кто-то из его союзников каким-то образом получили доступ к протоколам допросов Овирского раньше Иосифа Виссарионовича и приняли меры. Ведь там полностью раскрывалась роль Хрущёва в развале СССР. А это по тем временам гарантированно стенка. Впрочем, после девятнадцатого съезда партии в верхах такая драка за власть шла, шерсть во все стороны летела. Поэтому ничего точно утверждать нельзя. Одно могу сказать: протоколы допросов Овирского пропали.
— Не преувеличиваете насчёт Кукурузника? По-моему его здесь просто дураком считают, хоть и опасным. Такого наворотил. Не зря его из генсеков турнули.
— Наворотить успел, — согласился Роман Семёнович. — Одним своим докладом о культе личности народ на два лагеря разделил. Сталина ведь и после смерти люди в большинстве своём уважали. А сколько лесных братьев и прочих фашистских прихвостней, что после войны в лагерях сидели, Хрущёв на волю по амнистии выпустил! И в экономику полез, хотя ни черта в ней не разбирался! С него развал и начался. Остальные только довершили. Андропов своим либерализмом и Горбачёв перестройкой. А точку алкаш поставил. Старцев я не считаю.
— Кто-то другой на месте Хрущёва был бы лучше? — покосился на связного Зотагин.
— Откуда мне знать, — ответил тот.
— А «Демиург» ваш что на этот счёт говорит? Ведь не сами же вы Лёвку на ту площадь послали. Наверняка он что-то там спрогнозировал. Подожди! — вдруг осенило Зотагина. — Это что же, выходит, именно вы со своей железкой Лысую задницу во главе страны поставили! — хохотнул он.
— Не вижу ничего смешного, — хмуро заметил связник. — У вас здесь его его так называют?
— У нас его по-всякому называют. Так ваша работа или нет?
— На петлю времени похоже, — нехотя признал Роман Семёнович. — Но однозначных выводов делать не стоит.
— И как исправлять собираетесь?
— Уже никак. Событие произошло. И вообще, вопрос не по адресу.
— Ладно, без обиды, — сказал Зотагин. — Из-за чего всё-таки проект прикрывают?
Дорога пошла под уклон. Зотагин притормозил и переключился на первую передачу. В дождь на мокром асфальте, да ещё с грузом лучше не рисковать.