На том конце молчали.
— Бен, в прошлом году… — Курт на секунду замешкался, но затем продолжил: — Джеймс, Хольстен и остальные, они угрожали тебе?
— А ты сам как думаешь, Тирнан? — с горечью отозвался Бен.
Курт прикрыл глаза. Худшие опасения сбылись. Эни напротив нервно кусала губы.
— Все не так страшно, Бен, — размеренно произнес Курт, стараясь вложить в голос побольше убедительных интонаций. — Мне тоже несладко пришлось. Свою долю пугалок я вытерпел.
— Блин, Тирнан, ДА О ЧЕМ ТЫ?! — вскричал Бен. Эни вздрогнула. А Курт неосознанно напрягся. — Ты — другое дело! На тебя травлю не объявят ни при каких условиях! Ты — президент Совета! Только на тебе и держится эта хренова система в этой хреновой школе! А я — НИКТО!
Похоже, Кирк начинал впадать в истерику. У Эни был вид, словно она сейчас грохнется в обморок. Нужно было срочно что-то предпринять.
— Бен, тебе нужно было просто обратиться ко мне. — Курт непроизвольно перешел на его обычную холодную манеру общения. Почему-то в таком режиме в его слова вникали лучше. — В этот раз я обещаю защитить тебя и подготовить наилучшим образом.
— Черт, Тирнан, не надо пустых обещаний! — Кирк несколько успокоился, и теперь от его слов потянуло язвительностью. — Ты образцово показательный умник, но даже тебе не сделать из толпы дурачья конфетных гениев.
— Бен, поверь…
— Хватит грузить, Тирнан! — обозлился Бен. — Я свои права знаю, и ни ты, ни директор не можете заставить меня участвовать где бы то ни было, если я сам не соглашусь в добровольном порядке. Мне не потянуть Олимпиаду «Полосатого Сектора» и мне надоели унижения!
Он замолк на мгновение, переводя дыхание.
— Прости, Курт, правда прости. — Злость Бена сменилась прежней усталостью. — Эни, и ты прости.
Кабинет Совета наполнился звуками гудков. Эни ошарашено смотрела в пространство. Курт же чувствовал себя на удивление спокойно.
— Поверить не могу, что Джеймс решился на такое, — выдохнула Эни.
— Идеальных принцев не существует, — отозвался Курт и, чуть поразмыслив, добавил: — и рыцарей, кстати, тоже.
— К чему такие выводы? — Девушка скорчила рожицу. — Вот только на моего Белого Рыцаря не нападай! Ладно, подколки в отношении Джеймса я еще могу вынести, но Рыцарь — это святое! Усек?!
Курт предпочел промолчать. Эни его молчание вполне удовлетворило.
— Отлично. Мы узнали, что Бен больше не собирается представлять школу в Олимпиаде. — Эни начала мерить шагами помещение, изображая глубокую задумчивость. — Как быть? Что делать-то?!
— Во-первых, не разводить панику. — Курт деловито сгреб в охапку все тесты по биологии. Пошелестев листами пару секунд, он со вздохом отложил их в сторону. — Во-вторых, найти мне нового напарника.
— Тут нас поджидает полный облом, — откликнулась Эни. — В голову не приходит ни одной кандидатуры.
Курт не стал сообщать ей, что у него возникла похожая мысль. Да и вообще вопреки обыкновению в мозгу крутилось лишь одно раздражающее слово — «безперспективняк».
— У меня возникла гениальнейшая из всех гениальных идей на свете! — возопила Эни и тут же предложила: — Давай ты меня подготовишь к участию в Олимпиаде!
— С твоими девятнадцатью баллами мы явно выбьемся в лидеры, — отозвался Курт.
— У-у-у, зануда! — буркнула Эни и показала юноше язык.
Внезапно кабинет пронзили громкие трели. Звонок, оповещающий, что первый урок подошел к концу.
— Так, у нас минуты две затишья перед бурей, а затем коридор превратится в зону боевых действий, — заметил Курт, спешно вставая изо стола. Обычно эти две минуты после звонка отводились на то, чтобы преподаватели могли дать домашнее задание, а ученики собрать учебники в сумки. Если Курт и Эни хотели добраться до кабинета, где будет проходить второй урок, именно в период затишья, то им стоило поторопиться.
Эни выскользнула в коридор сразу за Куртом и прислонилась к стене, ожидая, пока юноша справится с замком. Вдруг рядом послышались крики. Эни удивленно повернулась на шум. Слишком рано. Период затишья, предшествующий перемене, еще не должен был закончиться.
По коридору мчались два младшеклассника. По их виду можно было заключить, что за ними гонится, по крайней мере, одно исполинское чудище с клыками. Предположение оказалось не так далеко от истины, потому что преследователем ребятишек оказался не кто иной, как Кутейников собственной персоной. Выглядел он несколько диковато и на ходу размахивал веником.
— Где ваша сменная обувь, цветы жизни?! — вопил Кутейников, преследуя мальчишек и воодушевленно размахивая веником. — Сменку покажите!
— Но школьными правилами не предусмотрена сменка!!! — орали в ответ младшеклассники и в панике пытались улепетнуть от не в меру старательного завуча.
Вопящая компания скрылась за углом.
— Дурдом, — заключила Эни, которая проследила взглядом всю траекторию бега младшеклассников и завуча.
— Нет. — Курт покачал головой. В отличие от Эни, он даже не взглянул в сторону шумной компании. — Это всего лишь абсолютное отсутствие организованности и порядка.
Они двинулись по коридору. Курт задумчиво разглядывал мыски своих идеально начищенных ботинок, вспоминая слова Бена о том, что вся система в их школе держится исключительно на нем. Что ж, в высказывании Кирка присутствовала доля истины. Посмотреть хотя бы на преподавательский состав во главе с несравненным директором Карпатовым — ведь это настоящий образец расхлябанности и неорганизованности! Весь штат преподавателей включал личностей, искренне полагающих, что творческий подход к преподаванию и неземная любовь к собственной работе являются ключом к счастливому процветанию педагогической системы. В принципе рвение в таком проявлении просто прекрасно, но и тут существует свой подвох. Ни один из этих позитивно настроенных людей не любил заниматься бумажной работой. Сформулировать отчет? Да, Боже мой, фи сто раз! Ну, а без соответствующего ведения документации любая деятельность может в одночасье быть сведена на нет.
Этим-то и стал заниматься Курт Тирнан. Проверка учебных планов, заполнение отчетности, помощь в формулировании различного рода документов, а также постоянное пребывание в роли няньки при безалаберном директоре Карпатове — это, само собой, не являлось основными направлениями деятельности Ученического Совета как такового. Скорее, это было своеобразным хобби Курта. Под завесой Совета он удовлетворял врожденную потребность руководить и подчинять. Этими качествами юноша походил на своих родителей, которые управляли в высших кругах общества довольно крупным бизнесом. У них было все: успех, богатство, престиж, но отсутствовала одна маленькая и незначительная, по их же мнению, деталь — время на собственного сына. Тирнаны жили в постоянных разъездах, оставляя Курта в огромнейшем роскошном особняке на попечение дворецкого и престарелой служанки. Сказать, что он их ненавидел за это — значит, просто ничего не сказать. Но сколь бы ни велика была ненависть, гены брали свое, и Курт мучительно осознавал в себе потаенную черту «управленца». Беспорядок школьных устоев в этом отношении подвернулся как нельзя кстати.
Вместе с Эни Курт занимался и обычной деятельностью, присущей стандартному Ученическому Совету, как самоуправленческому школьному органу. Старался по мере сил организовывать досуг учащихся, пытался зажечь инициативный огонь в ученических рядах, контролировал соблюдение правил поведения и так далее по мелочи. Статус президента Ученического Совета обеспечивал ему большое количество привилегий вплоть до прямого влияния на решения директора Карпатова. Сказать по правде, факт того, что Курт знакомился с содержанием почти любого мало-мальски важного документа, очень ему помогал. Юноша был снабжен самой последней и достоверной информацией. А информацию он с детства уважал больше, чем деньги, полагая, что полное информирование — это прямой путь к власти. Расчетливо, но именно холодный расчет Курт считал идеальным энергетиком своего существования.
Хладнокровный, рассудительный, одаренный… Возникает вопрос, что делает этот юноша в обычной общеобразовательной школе? Почему не лицей? Почему не экстернат в конце концов? Ответ прост: в этой школе учится Эни Каели, человек, когда-то спасший его от тьмы…