Выбрать главу

«В лучших традициях капиталистического общества, – думалось мне, – работники торговли "ошибаются" исключительно в свою пользу. Допустим, на желтом акционном ценнике ясно указано: лещик вяленый – семьдесят рублей девяносто девять копеек за упаковку, а ниже зачеркнута старая цена – сто пятьдесят рублей девяносто девять копеек. Но на кассе тебе непременно посчитают этого несчастного лещика по прежней цене, и это в лучшем случае, а то и вовсе пробьют как кальмара сушеного по триста пятьдесят рублей девяносто девять копеек. Никогда не происходит наоборот, никогда! И все – это закон торговли».

Но вот день настал – в воскресенье с самого утра небо хмурилось, и я хмурился вместе с ним. Подождав до вечера и напитавшись соответствующим настроением и пивом, я вышел из пивзавода и, покачиваясь, направился в сторону микрорайона Солнечный…

Гостеприимный универсам, как всегда, встретил привычными шумом, гамом и суетой. По залу озабоченно сновали голодные двуногие существа, выбирая себе на ужин продукты в соответствии с уровнем дохода, мировоззрением или просто вкусовыми предпочтениями. А над ними, под пятиметровым потолком, между частыми рядами светильников, хитросплетениями металлоконструкций, вентиляционных шахт и проводов, порхали серенькие воробьишки, высматривая, как бы где-нибудь стырить маленькую хлебную крошку. Я немного постоял у входа, созерцая суетливое мельтешение: мимо меня, как при убыстренной перемотке, туда-сюда сновали посетители магазина, оставляя за собой разноцветные шлейфы. Все было как всегда, только сегодня я чувствовал себя как-то особенно. Я смотрел на каждую привычную мелочь как будто новыми глазами.

Привыкнув к яркому свету после сумрачной улицы, я отправился в путешествие по универсаму, которое вполне могло оказаться последним. Справа от входа стояла длинная вереница тележек на колесиках. Но сегодня я не стал пользоваться этим транспортным средством – оно было слишком громоздким и лишало мобильности. Для моих покупок вполне хватало небольшой проволочной корзинки. Сложенные одна в другую, они штабелями стояли здесь же в углу.

С корзинкой в руке я миновал длинный проход, свернул налево и дальше пошел петлять по лабиринту торгового зала. По сторонам потянулись ряды стеллажей. Над каждым была прикреплена соответствующая вывеска: «Соки», «Консервы», «Крупы», «Молоко», «Сыры»… Но вот приятно запахло копченостями. Я остановился у застекленной витрины и изучил ассортиментный перечень: колбасы, сардельки, сосиски, карбонат… «Богато!» – Я сглотнул слюну и пошел дальше. Деликатесные ароматы еще долго щекотали ноздри, вплоть до самого хлебного отдела.

Что ни говори, а выпечка пахнет как-то по-особенному: душевно, что ли. Восемь высоких стеллажей на колесиках, с множеством секций под деревянные поддоны, стояли в ряд за ширмой с большими прямоугольными прорезями. Все стеллажи были заполнены свежеиспеченным хлебом, батонами, булочками, крендельками и пирожными. Я подобрал с пола сухую корочку, размельчил ее в руке пока дошел до конца отдела и бросил крошки между стеной и кадкой с пальмой. Когда я отошел и оглянулся, стайка воробьев, радостно чирикая, сметала с пола следы моего преступления.

Озираться по сторонам в универсаме у меня уже вошло в привычку. С особой опаской я поглядывал на темный проход в стене, расположенный между мясными охлаждаемыми витринами. Над проходом, занавешенным полупрозрачными целлофановыми полосками краснела зловещая надпись:

«СЛУЖЕБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ».

Так и чудилось, что оттуда плотоядно сверкают две серые искорки глаз… Там, во мраке, караулила свою добычу Роза Аркадьевна, директор универсама… и главное было – не приближаться к проему… иначе – затащит.

Обогнув алкогольный отдел, я подобрался к рыбному холодильнику – последнему в длинной веренице мясных прилавков. Присматривался я исключительно к желтым ценникам. Сегодня с распродажей повезло – я вытянул из самой глубины свою любимую копченую кильку в картонной коробочке, стилизованной под деревянный ящик. Пиво у меня уже было запасено дома, так что вечером предстоял настоящий пивной праздник. На радостях я чуть было не забыл о мамином поручении, но вовремя вспомнил и на обратном пути резко взял влево – в молочный отдел. После него я направился прямиком к кассам.

Мне думается, очереди только для того и существуют, чтобы в них или скучать, или нервничать. Но проектировщики универсама подошли с предельным вниманием к этой проблеме. Очередей здесь почти никогда не скапливалось – касс было тринадцать, они располагались в ряд, как огневые доты на линии обороны, и все они постоянно работали. Тем не менее инженеры позаботились о покупателях, чтобы те не унывали, ожидая своей очереди расстаться с денежками в обмен на продукты. За кассами и проходом, ведущим налево – к выходу, а направо – в кафетерий, через сплошные витринные стекла открывался фантастический вид на подсвеченный фонтан, транспортную развязку, с проносящимися по ней огоньками автомобильных фар, темный силуэт гостиницы «Южная» и дальше – на бескрайнее море с блестящей серебряной дорожкой от луны.