Над этой версией насмехались, кстати, не одни только скептики, но и умеренные оптимисты. Все, кто близко знал Линукса, а таковых хватало, категорически отказывались верить в способности бывшего кракера оперировать столь абстрактными категориями как совесть. Вызывало подозрение и полное молчание Линукса. То есть, он вообще никак не реагировал на многочисленные слухи. Причины загадочного молчания сисадмина из компании «Кока-Кола» стали понятны позднее, уже после того, как всплыла вся правда о создании романа «Вся любовь.exe». Линукс и Гамовер действительно не имели к нему никакого отношения. Правы оказались питерские литераторы: роман написал человек[2].
Вот только с именем «негра» вышла явная ошибка. На самом деле текст был исполнен не Владиславом Семядолиным, что было бы уж совсем неосмотрительно со стороны издательства, а малоизвестным украинским гастарбайтером Игорем Федоренко. О нем, увы, и сегодня известно немногое. Вроде бы родился в Виннице, четырежды был женат, в середине 90-х годов двадцатого столетия отметился несколькими рассказами в жанровой периодике. Потом, как говорят, прибился к небольшому харьковскому издательству «Звездный дот», регулярно поставляя фантастические романы под разными фамилиями сразу для трех малотиражных издательских серий. Скандал с романом «Вся любовь.exe» вызвал недолгий всплеск интереса к личности Игоря Федоренко, но вскоре тот опять был забыт. И уже навсегда.
Удивляет, что этот роман демонстративно проигнорировала вся литературная критика, хотя текст на самом деле был не так уж плох. Единственный, кому книга пришлась по душе, был сетевой обозреватель Оболонский, но тот всегда оставался ко всему миру в оппозиции, да и в здравости его суждений неоднократно высказывались обоснованные сомнения, поэтому своей поддержкой Оболонский скорее навредил книге, чем помог. Из авторитетных же людей по поводу компьютерного романа осмелился высказаться только известный своей плодовитостью журналист и писатель Дмитрий Булкин-Ходасевич. Высказался он в том смысле, что хорошей литературе никакие компьютеры не помеха, зато вот создателям жанровых произведений действительно стоит задуматься, поскольку в скорости и разнообразии применения литературных штампов живому человеку будет довольно трудно конкурировать с процессорами от «Интел» и «АМД».
Провокационная речь Булкина-Ходасевича, впервые прозвучавшая на церемонии вручения премии «Самая Большая Книга», никакой новой информации не содержала, зато завершилась легкой потасовкой, поэтому повторялась неоднократно во всех новостных блоках всеми федеральными телеканалами России. На волне интереса к теме кибер-литературы специалисты-культурологи вспомнили и о предыдущих попытках создания «искусственного писателя».[3] Но настоящий прорыв, на наш взгляд, был бы невозможен без Андрея Сосновского. Роль этого человека, который был одним из совладельцев крупного и доходного редакционно-издательского холдинга «СТД», сегодня тоже оценивается по-разному. Но стоит как минимум отдать должное уму и проницательности Сосновского, который не только первым понял огромный коммерческий потенциал идеи создания «искусственного писателя», но и сразу ощутил холодок, уже начинавший сквозить из приоткрывающейся дверцы в бездну.
По воспоминаниям современников, Сосновский всегда был серьезным и если уж брался за дело, то доводил его до логического конца. Но при этом, если можно было найти самый легкий вариант, то непроторенных путей он не искал. В общем, как нетрудно предположить, совладелец успешного издательства сразу обратился с предложением о сотрудничестве к Линуксу. Рома встретил Сосновского неласково. Но и предложению не удивился, впрочем. После многочисленных слухов он и сам поверил, что сможет создать «искусственный интеллект», о чем не преминул сообщить во время первой же беседы с издателем, которая проходила в дружественной обстановке японского ресторана «Сеппуку», только что открывшегося в районе станции метро «Теплый стан». За пятой порцией сакэ и любимого Линуксом суши с лососевой икрой они почти хлопнули по рукам, но в последнюю секунду не сошлись в сумме гонорара. Рома требовал полмиллиона евро, а Сосновский был готов расстаться только с двумя сотнями тысяч.
Впрочем, через неделю переговоры возобновились. Сосновский подумал и накинул к предложенным двум сотням еще одну. К тому же пришел на встречу не один, а с начальником службы безопасности холдинга «СТД» Сергеем Игнатьевичем Башкатовым, начинавшим свою карьеру еще в конце 80-х годов XX века с создания сети коммерческих ларьков на автовокзале в подмосковном Фрязино. Нужные аргументы для Ромы Линукса Сергей Игнатьевич нашел сразу, посколькудар мгновенного убеждения собеседников он отточил еще в те славные времена, когда фрязинские бабушки пугали его именем своих непослушных внуков.
2
Разоблаченное в подлоге издательство «Вареники-СПб» даже не пыталось, кстати, отпираться. К тому времени продажи романа успели несколько раз окупить все затраты на его издание. Точный тираж книги установить не удалось до сих пор (ни одно уважающее себя издательство в те времена не указывало реальных данных), но если приплюсовать к первому тиражу пять доказанных и хорошо известных допечаток, то можно предположить, что «первого компьютерного романа» было продано в России не менее трехсот тысяч экземпляров.
3
Самыми коммерчески успешными считались в те времена два проекта медиа-художника Сергея Тютькина, ничего общего с литературой не имевшие: «Мобильный аватар Энди Уорхола» и «Кибер-ПушкинСукинСын» («КПСС»). Хотя «Уорхол-Моб» был нехитрой «примочкой» к ноутбуку, которая позволяло с помощью SMS задавать вопросы и даже получать связные ответы якобы от Энди Уорхолла, но сами ответы великого провокатора процентов на девяносто состояли из отборнейшей брани, чем, собственно, и запомнились. Провокационностью брал за живое и «КПСС». В своем «Кибер-Пушкине», как признавался неоднократно сам автор, «эксплуатировалась пара примитивных прогов для подбора русскоязычных стихов». Но, как известно, в руках мастера даже простой топор способен превратиться в многофункциональный инструмент, а в том, что Тютькин был мастером – сомнений нет. В режиме, например, «Болдинская осень» его компьютерный стихотворец сочинял и произносил голосом известного на тот момент пародиста Максима Палкина весьма задорные вирши, содержавшие такое количество нецензурных слов и выражений, что в ходе демонстрации «Кибер-Пушкина» манерные литературные барышни впадали в кому. Что не мешало, впрочем, этим же барышням приходить на скандальные выставки Тютькина многократно.