***
"Она была слабой физически, но сильной духовно, никогда не давала слабину, никогда не унывала."
Забан, воспроизводил одну и ту же историю по кругу. В голове крутилась одна единственная история, где был один мальчик и одна девочка. Они поддерживали друг друга. Максимально привязавшись друг к другу, это было что-то больше чем любовь. Именно "зависимость" друг от друга. И пока она жила, он продолжал делать все возможное, чтобы она продолжала жить. А когда та умерла от болезни, все полностью рассыпалось.
— У тебя серьезные психологические расстройства, на почве любви.
Вот, какой вывод Забан выдал после рассказа. Он отпустил героя, посоветовав ему побольше занять себя чем-то и пытаться не думать о плохом. На этом и закончил сеанс.
Апатия, полное безразличие к окружающему миру ему подарило спокойствие. Даже воинственные семьи, генералы армий и просто наёмники в отставке, частично ощущают на себе такую пустоту в мирном времени. Но в случае героя, это была давняя травма, которая скорее всего, разрасталась все больше и больше.
"Чем больше игнорировать проблемы, тем они страшнее."
Лечение с самого начала было неправильным. Даже простой алкоголь был бы менее губительным, чем то, по какому варианту пошел герой.
— Адреналиновый маньяк… чёрт, ну и задачка…
Как поведал герой, ещё до своего перемещения, он занимался очень рискованными вещами. Если не делал их, ему становилось хуже.
— Ещё и друзья его…
"Не уверен, настоящие ли они…" Как можно легко отличить настоящих друзей от выдуманных? Они никогда не предадут, не будут отзываться плохо о вас, поскольку их больше никто не видит. Никогда не будет проблем и ссор.
Забан, не собирался ковыряться в старых ранах, но они давно загноились и просто игнорировать их невозможно. Так, их больше не вылечить. Вопрос: "что же делать?" Стоял над психологом аки страшный жандарм. Как было сказано ранее, у доктора был проверенный друг. Специалист в области психологии, по наводкам которого он пытался помочь. И не сказать, что это не подействовало, герой начал считать психолога другом. И дружба эта не сломается от обычных враков.
Но вот, как думал сам Забан, его коллега, мог бы помочь ему. Если бы только он был здесь… Доктор помнил, его друг, путешествует по всему королевству, он помогал бесчисленному количеству людей. Разрешал их проблемы. Такой человек вряд ли будет иметь хоть малейшую возможность прийти сюда и помочь Забану.
По крайней мере, так думал сам психолог, сидя в своей комнате. От ситуации с пациентом, он совсем забыл о другой проблеме. Просьба, которая без эмоционально вылетела с уст героя. Мелкая девочка, с печатью рабыни. Герой просил помочь стереть её и вернуть той свой рассудок.
— Будь здесь Николай… — Забан был уверен, его коллега с лёгкостью бы сумел решить эти две проблемы.
— Уважаемый Забан, вам письмо, — робкая девица постучала в дверь и сообщила новость, не открывая её.
Услышав это, он встал, и подошел к двери. Такие шаги были громкие. Хватило и двух секунд, как он подошёл к двери. Те раскрылись, обнажая фигуру снаружи.
— Вот, пожалуйста, — Забану передали письмо, и тот молча кивнул, смиряя сам конверт в руках, суровым взглядом. Не ожидал тот, письма в такое время.
"Отправитель неизвестен…" Не было ни адреса отправителя, ни его подписи. Имя или фамилия так же отсутствовали. Сперва могло казаться, что это все обычная шутка. Шутка, которая была вовсе не смешной. Ведь был один человек, который не подписывался. Не оставлял инициалов.
— Но как?
Только доктор подумал об этом человеке, как он тут же присылает письмо. Нет, даже раньше.
Раскрыв конверт, в руки Забану попало само письмо.
— Мой дорогой друг, — прочистив горло, психолог очень трепетно начал читать его вслух. — я пишу тебе с возможностью встретиться лично. Недавно, мне довелось приехать в этот милый городок по одному делу и думал встретиться с тобой, как насчёт вспомнить прошлое за кружечкой старого доброго Елоня? Я остановился в отеле "Три медведя", пятая квартира. Буду ждать тебя после получения письма. Не заставляй меня ждать и поторопись…
Дочитав последнее слово, Забан посмотрел на настенные часы. Те ровно отсчитали семнадцать тридцать. Пол шестого, время, которое привносит в небо румяный цвет. Впрочем, это время года было не тем, когда можно просто стать и смотреть на небо.
Отложив раскрытое письмо на стол, он быстро прошёлся к вешалке, откуда на себя Забан надел легкое пальто, даже плащевку. Одна из рук тут же, по привычке, упала в карман. Второй он отворил дверь, после чего закрыл кабинет на ключ.