Что до Алисы. Сука она. Подлая сука. Не знаю, что она хочет, но точно не покоя и умиротворение. С чего я это взял?
Ну, во-первых, взгляд. Её единственный глаз буквально смотрит на меня, как я бы смотрел на приготовленную куриную ножку. Я нихуя не вкусный! Я весь жирный и потный! Видимо только это и останавливает её.
Во-вторых, она не прочь если я подохну как последняя крыса. Она даже рада помочь мне с этим нелегким делом. В общем она сука.
И потому она идет спереди, а я сзади. И хоть эта психопатка-суицидная хочет меня убить, ноги и жопа у неё на высшем уровне. Красивая, но сука. Колючая зараза.
Её интеллект возвращается, точнее её голос, манера говорить и все в таком духе. Автор книги по магии, гандон он, что б ему икалось всю жизнь, ничего об этом не писал, у него вообще воскрешения убитых заканчивается на том, что трупак открывает глаза. Он описывал это дело, как раз плюнуть… буквально, он иногда плевал на труп и тот оживал. Иисус Христос собственной персоной, дамы и господа.
Так вот, что до порезов, ушибов и всякого другого… У меня они прибавились! И это не круто. На ноге где была стрела, и где я обжигал. В общем Алиса ещё и хилит посредственно. Нет, лечит она то лечит, но от шрамов не спасет. Говорит, что её дедушка мог лечить всё, но я его убил так что гореть мне в аду.
И вправду, лучше бы труп того деда нашел и его воскресил, толку было бы больше.
— Стээ, — сказала она, выставив руку, мы остановились. Я понял, что напротив нас кто-то есть. И этот кто-то опасен.
Глаза метнулись вперед сосчурившись, приставил ко лбу ребро ладони образовывая козырек, но ничего особенного так и не увидел. Все такой же лес, все такие же деревья.
— Там, бандиты, которые замаскировались под деревья? — спросил первое что пришло в голову.
Кинув пренебрежительно-раздраженный взгляд через плечо, она махнула на меня как на пропащего, после чего мэкнула и зашагала вперед.
Мразота она.
По-тихому проходя за ней, я все сильнее и сильнее беспокоился о себе любимом конечно! Хоть дорога и протоптана этой сексапильной монашкой, но не доверяю я ей.
— Кха-кха, кхх..! — в легких неприятно натерало. Дышать становилось все больнее, не просто из-за кашля, но и из-за невозможности спокойно вдохнуть. С каждым разом сложнее, чем секунду назад. — Что, за хуйня? Кхе-кха! — руки сами потянулись к горлу, но там ничего не было. Все же нормально так почему я сука задыхаюсь?!
Словно вдыхаю через тоненькую трубочку, я быстрее весь воздух из себя выкашливал, чем вдыхал. Мне стало не хватать воздуха.
Блядь, я же помру! Думать надо быстро!
Вот только пока я думал, Алиса продолжила идти вперёд, не обращая на меня внимания.
— Алиса, — между чередой кашля я нашел место для этого слова. Она обернулась, после чего начала медленно идти ко мне.
Мою грудь рвало и метало, неприятный кашель, который драл горло и легкие никак не заканчивался и казалось с каждым разом все больше нарастал и нарастал. Боль перестала быть сносной и перешла в разряд невыносимой.
Я убежал назад. В место до этого, перед тем как меня остановила Алиса. Вот тут-то и начался ебаный цирк с клоунами и пантомимой. Поскольку я кашлял как бомж с последней стадией туберкулёза, и не мог остановиться, мне было сложно что-то сказать. Жестами, я пытался намекнуть ей что нужно сделать. Угадайте, что случилось? Правильно она получает по голове за вариант: «тебя задушить?» Ещё и обрадовалась, как маленький ребенок.
Упав на землю, я продолжал кашлять. Нет, это уже не кашель, наружу начала литься кровь.
А потом что-то оборвалось. После невыносимого кашля у меня закончился приступ, он прекратился.
«Наконец-то!» Обрадовался я. Но этот замечательный мир любит поднасрать так сочно, с подливой. Я не мог вздохнуть. Вот буквально, уже через секунду я начал пытаться сделать вдох, но безуспешно. Грудь и горло все так же болят. Сравнить такую боль могу лишь с огнем, который опаляет изнутри.
Алиса за мной спокойно наблюдала даже и не думая помочь.
Схватив её за ногу, я поднялся. Взглянув на её лицо, я смог прочитать там лишь улыбку.
«Сука!!!» Так и хотелось врезать по этому лицу и захуярить её ногами, но у меня нет сил, я не ел, мне больно настолько что если бы мог, то кричал бы, и последнее, мне нужно беречь воздух.
Приблизившись к лицу этой мрази, я произнёс лишь одно слово:
— Лечи… — это был шепот, ели слышный шепот, после которого я отрубился.
«Ненавижу! Блять! Что б вы все подохли в этом дерьме!»