Грейс на цыпочках пробежала по коридору, быстро открывая все двери, которые только видела. Ей попадались лишь спальни, домашний кинотеатр, тренажерный зал. Но вскоре удалось найти то, что искала. Кабинет Норфолка. Она, прикусив губу, вошла внутрь. Закрыв за собой дверь, Грейс быстро подошла к столу, на котором был такой беспорядок словно тут прошёлся ураган.
— Что я должна отсюда взять? — озадаченно пробубнила Грейс и провела трясущимися руками по волосам.
Она судорожно читала оглавления на всех попадавшихся на глаза бумагах и аккуратно возвращала их назад. Такой, как Клинтон, точно заметит что-то неладное. Нужно быть очень осторожной. Он лютый противник. У неё нет столько власти, как у Норфолка, но зато есть мозги. Пользоваться можно только ими. Иначе игра закончится, и Грейс будет уничтожена.
Грейс каждых десять секунд посматривала на дверь, остерегаясь того, что войдет Клинтон. Пальцы отказывались работать. Она выронила несколько листов из папки на пол и, бесшумно выругавшись себе под нос, начала собирать их назад.
— Как это лежало? — даже её шепот содрогался. — Как?
Она сделала глубокий вдох и положила папку на край стола. Осмотревшись лучше, Грейс взяла листок, на котором было написано «Норф Плюс». Пробежавшись по строкам, она смогла понять лишь одно: это концепт абсолютно новой машины Клинтона. Обновлённый дизайн, улучшенное качество, иные способности. Автомобиль, который можно запрограммировать как робота.
Грейс пошатнулась, услышав шум приближающихся шагов. Её тело будто парализовало, и она, словно окаменевшая, с широко распахнутыми глазами уставилась на дверь. Ожидание превратилось в настоящее мучение. Клинтон, поймав на таком подлом деле, немедленно отправит её к тому несчастному, которого повели в подвал «проверить терпение».
В ушах слышался бешеный стук собственного сердца. Руки похолодели, а голова напрочь отказывалась найти и принять хоть одно правильное решение.
Грейс уже отчётливо представляла, как Клинтон пронзит её своим фирменным взглядом и заставит растерять последние остатки здравого смысла.
С ужасом увидев опускающуюся ручку двери, она зажмурилась и на миг забыла, как дышать. Прошла вечность, а Грейс всё ещё стояла, словно завороженная, ожидая, когда войдёт Клинтон. Но его всё не было. Наконец, она осмелилась ещё раз посмотреть на дверь. Никто не вошёл, а шаги становились тише и, казалось, уже удалялись куда-то.
Грейс оперлась одной рукой на стол, другую приложила к груди и с облегчением вздохнула. Потерянная жизнь вновь вернулась к ней. Теперь оставалось положить все бумаги на место. Сделав это, Грейс поспешно направилась к двери. Аккуратно осмотревшись, она вышла и, ускорив шаг, быстро очутилась у той комнаты, в которой провела эту ночь.
Она быстро села на кровать. Руки всё ещё дрожали. Делая глубокие вдохи, Грейс попыталась прийти в себя. Но времени на это задание ей никто не дал. Уже через минуту открылась дверь, и, не церемонясь, без стука в комнату вошёл Клинтон.
Грейс ощутила новую волну тревоги, но никак не выдала себя. По крайней мере, так ей показалось.
— Доброе утро, мой голубой цветочек, — его голос был нежным и приветливым. Он вошёл с улыбкой и сразу распахнул штору, впуская в комнату игривые лучи солнца. — Надеюсь, ты хорошо спала.
— В доме убийцы невозможно хорошо спать, — проговорила Грейс, покосившись на него, такого умиротворённого, словно подслушанный ею разговор проходил без его участия.
Клинтон неспешными шагами приблизился к ней и присел рядом на кровать.
— Советую не напоминать мне это, — сказал он и сразу перестал казаться таким дружелюбным, как минутой ранее.
Грейс смело посмотрела в его глаза:
— А иначе что? Убьёшь?
— Нет, я не серийный убийца, Бруннера, — ответил он, опустив взгляд. — Ты ничего не знаешь. Поэтому просто молчи.
Грейс слегка наклонила голову, невольно ощущая желание увидеть его глаза. Эта тема действительно была для него совсем не простой. Значит ли это, что у него всё-таки есть совесть, что ему жаль?
— Ты убил. А значит, от тебя можно ожидать всего, что угодно, — сказала Грейс.
Теперь ей безумно захотелось узнать его тайну. Что произошло одиннадцать лет назад? Почему он стал убийцей?
Клинтон не ответил на её высказывание. Он достал из кармана брюк мобильный телефон и вложил его в руки Грейс.
— Странно, что за всё это время тебе никто не звонил, — сказал Клинтон. — Только Стив написал сообщение, чтобы узнать, где ты.
Грейс крепче сжала телефон и резко посмотрела на Клинтона, нахмурив брови:
— Читать чужие сообщения — это как минимум некультурно. Видимо, вас этому не учили в королевской семье.
— Значит, я некультурный. А ещё бестактный, маньяк, невежа. Так ты меня называла?
Он улыбнулся, и это уже было добрым признаком. Хорошо, что его не выводили из себя подобные оскорбительные слова. Иначе Клинтон смог бы наказать её так, как он явно умеет.
Грейс нерешительно послала ему ответную улыбку. Сейчас он казался совсем другим человеком. Перед ней сидел хороший и искренний мужчина. Жаль, что это лишь притворство.
— Я не называла тебя невежей. Но хорошо, что ты и сам это понимаешь.
На мгновение Грейс забыла, что Клинтон не друг ей. Он убийца, что бы там ни было.
Клинтон опустил взгляд, замечая, что она открывает сообщение от Стива в своём гаджете. Оно совсем не порадовало её. Это совсем не удивительно. Парень соизволил поинтересоваться, где находится его любимая девушка, но, не получив ответа, оставил эту затею. Он должен был уже перевернуть мир, чтобы отыскать Грейс. Когда-нибудь она поймёт, что Стивенс её недостоин. И тогда, может быть, она осознает, что потратила время не на того.
— Не расстраивайся, Грейси.
Осторожно протянув руку, Клинтон утешающе погладил её по плечу и осторожно приобнял.
Грейс была настолько обижена безразличием Стива и собственной семьи, ради которой пошла на шантаж, что не смогла противоречить Клинтону. Ей даже показались приятными эти безобидные объятия. Кем бы он ни был раньше, но в эту минуту Клинтон оказался единственным, кто хоть немного поддержал её.
— Ты совсем не ценишь себя, — прошептал он и, наклонив голову, обхватил её подбородок двумя пальцами.
Его лицо оказалось совсем рядом. Он всматривался в её грустные глаза.
— Стив не тот, кто нужен тебе. Чем раньше поймешь это, тем легче.
Клинтон был доволен, что она не стала с ним спорить и как всегда раздражаться после нелестных отзывов о Стивенсе. Раньше Грейс принялась бы защищать своего парня и сделала бы всё, чтобы отстоять его честь. Сейчас она просто смотрела на Клинтона и слушала.
— Я люблю его, — прошептала Грейс. Но признание прозвучало так неуверенно, словно оно было не утверждением, а предположением.
— Это не любовь. Это привычка. Избавься от груза в обличии Стива. Тогда ты ощутишь свободу. Прекрасное чувство. Поверь мне.
Клинтон нежно прогладил пальцами очертания её лица. От скул до пухлых губ.
— Самое важное, Грейси, — это любить себя. Тогда ты заметишь, как сильно изменится твоя жизнь.
Его глаза застыли на манящих губах Грейс. Он ощутил дикое желание прикоснуться к ним. Заставить эту девушку забыть о бестолковом юноше, в которого влюбилась по глупости.
— Я ничего не могу сделать, — сказала она, и собственные слова её раздражали. Грейс ощущала себя прикованной цепями к Стиву. — Знаю, что выгляжу абсолютной дурой. Но как я могу уйти от него, если люблю?
— Ты уверена, что знаешь значения слова «любовь»? — спросил Клинтон.
В этот миг он напомнил ей строгого учителя, принимающего экзамен.
— Да, — ответила Грейс.
Клинтон бесцеремонно положил ладонь на её затылок, властно притянул к себе и тут же завладел её губами. Он целовал их с неприкрытой страстью, и Грейс казалось, что она сейчас задохнётся. Он проводил руками по её спине, не прерывая сладкого поцелуя. Только едва заметный стон, сорвавшийся с женских губ, немного отрезвил Клинтона.