— Клинтон, твои слова так же пусты, как и твоя душа. Ты жестокий, бесчувственный человек, который печётся лишь о себе. Дай мне уже выдохнуть спокойно и избавиться от тебя и всего, что с тобой связано, — протараторила Грейс, глядя ему в глаза.
Она застыла. После того, как выпалила то, что хотелось, на мгновение Грейс показалось, что слова были изрядно преувеличены. Клинтон смотрел на неё так, будто каждая её фраза ударила сильнее тока. Его вообще может волновать то, что о нём думает кто-то другой? Не верилось. Его уверенности в себе можно было позавидовать. И вряд ли он теперь станет терпеть оскорбления своей чрезмерно завышенной самооценке.
Она опустила взгляд и поняла, что смогла избавиться от него грубым заявлением. Задень самолюбие такого человека, и он попросту не сможет дальше винить себя, потому что посчитает это унижением. Где это видано, чтобы Клинтон Норфолк бегал за женской юбкой?!
— Извини, цветочек, но я не оставлю тебя в покое, — проговорил он, оперевшись на барную стойку. — Ты очень долго в одиночку боролась, чтобы всё исправить. Теперь моя очередь.
Грейс закрыла рот, приходя в себя после минутного помутнения от таких слов. Она едва могла поверить, что это сказал тот самоуверенный разбалованный нарцисс, которого она знала и от которого бежала без оглядки.
— Клинтон, прошу тебя, ничего не делай. Твоё присутствие причиняет мне боль.
Голос Грейс прозвучал ещё тише, чем раньше. Она сказала именно то, что чувствовала. Этот человек буквально растоптал её. Уничтожил веру в любовь. Разбил душу на осколки. И даже несмотря на всю ненависть, на всё то презрение, которое сейчас бушевало в ней, разлюбить оказалось сложнее, чем представлялось раньше.
— Это значит, что твои чувства ко мне ещё не угасли, — проговорил Клинтон. — Я всё исправлю, Грейси. Даже если ты мне этого не позволишь.
Она бросила на него тяжёлый взгляд. Грейс призывала все высшие силы, чтобы они сейчас помогли ей справиться. Несколько прошедших дней казались адом. Но отсутствие Клинтона, новая работа, время помогли хотя бы ненадолго забыться. Теперь вся та боль, которую она чувствовала после беспощадного обмана с его стороны, вернулась с новой силой.
— Разве я могу тебе что-то запретить, — обречённо прошептала Грейс. В её глазах появился холод, и она завершила: — Но запомни, что у тебя ничего не получится. Я так и останусь единственной девушкой, которая не пошла на поводу у самого Клинтона Норфолка.
Он прищурился и слегка напрягся.
— Вынужден согласиться. Ты станешь той, которая пошла против. Но в итоге будешь моей. Это неизбежно.
Брови Грейс поползли вверх. Она была поражена.
— Твоей силе веры в себя позавидует любой.
— Эта сила изменит наши жизни, Грейси.
Грейс отвернулась и, скрестив руки на груди, стояла и смотрела в противоположную сторону. Она пыталась абстрагироваться от Клинтона. Представить, что его здесь нет. К огромному сожалению, совершить этот подвиг оказалось невозможным. Она чувствовала его каждой клеточкой тела.
— Грейс, — прервал он тишину. — Ты пойдёшь ночевать к Джону?
— Это не должно тебя волновать, — отчеканила она, всё ещё не глядя на него.
— Не надо так. Я ведь буду стоять здесь, пока ты не ответишь. Тебе это нужно? — предупредил Клинтон.
Грейс вновь посмотрела на него, тяжело вздохнув. Вот упрямый!
— Нет. Я больше не приду к Джону.
— Значит, это правда. Ты будешь жить у друга Стива, — Клинтон нахмурил брови и посмотрел на неё, как на маленькую девочку. — Жизнь ничему не научила, видимо.
— Научила держаться подальше от таких маньяков, как ты!
— Брось. Тебе нравятся такие маньяки, как я, — самонадеянно проговорил Клинтон, и на его лице появилась коварная ухмылка.
Грейс цокнула языком, но ответ на его провокацию не нашёлся. Она испугалась собственных предпочтений. А ведь Клинтон абсолютно прав. Влюбиться в него было вовсе не сложно. Он именно тот тип мужчины, который ей симпатичен. Властный, сильный, уверенный и даже грубый. Ей нравилось всё это. Грейс всегда боялась признаться в своих странных влечениях. Она всю жизнь хотела быть наконец-то слабой с сильным мужчиной. Привычка всё решать самой, быть стойкой стала настолько обыденной, что проявить покорность с нужным человеком уже казалось сложной задачей. Хотя этого так сильно хотелось. И вряд ли найдётся мужчина, который сможет подчинить её необузданный нрав. Разве что Клинтон мог. Но после его предательства он в этом амплуа даже не рассматривался.
— Грейс, ты не пойдёшь к этому другу Стива. Я запрещаю! — сказал Клинтон. Тон его был абсолютно спокойным, но говорил он так, будто давал указания своим работникам в компании.
— Что? — Грейс обескуражил новый запрет. — Ты с чего взял, что мне нужно твоё разрешение, Клинтон?
— Грейс, меньше разговоров. Ты не пойдёшь к неизвестным мужчинам. Я всё сказал.
Клинтон казался настолько серьёзным, что потребовалось время, чтобы прийти в себя после его выходки.
— Ага, конечно! — Грейс нервно улыбнулась. — Мистер Норфолк! Вы можете удалиться, ведь здесь ваши приказы не выполняются.
Грейс, разумеется, знала, что Клинтон маниакально помешан на командовании людьми, но это уже было слишком. Всю свою жизнь он провёл, разбрасываясь приказами. Родился в семье голубых кровей. Сначала был избалован родителями, которые ему позволяли всё. Потом постоянно находился в окружении прислуги. Во взрослой жизни Клинтон занял верхушку автомобильной империи, где тоже раздавал указания. Весь мир его восхвалял. Девушки готовы были продать душу дьяволу, лишь бы хотя бы немного побыть рядом с ним. Он умел себе подчинять. И, наверняка, даже представить себе не мог, что кто-то способен пойти против его величайшего слова.
Клинтон посмотрел на неё так, будто она только что произнесла самую большую глупость в своей жизни.
— Я знал, что ты так скажешь, моя непокорная Грейси. Поэтому можешь не сомневаться. Не позволю тебе уйти к каким-то парням. Даже если придётся остановить силой. Я сделаю это.
— Ну конечно, — Грейс уже сжала ладони в кулаки, проклиная тот момент, когда познакомилась с ним. — Тебе не привыкать принуждать меня силой!
Он посмотрел на неё так, словно эти слова перевернули в нём всё, напомнив о самом ужасном в жизни. Клинтон очень жалел о содеянном. Она видела это, но не могла забыть тот самый день в его кабинете.
— Грейс! — процедила сквозь зубы администратор и быстро подошла к официантке. — Клиенты просят счет.
— Мисс, — он посмотрел на бейдж миловидной леди. — Мисс Джейн, Грейс больше не работает здесь.
Администратор с непониманием уставилась на Клинтона. Грейс уже устала поражаться его поведению. Она не могла больше находить в себе силы, для того чтобы удивляться самонадеянным выходкам. Это Клинтон. Стоило бы уже привыкнуть.
— Не слушайте его. Он пьян, — вежливо пояснила Грейс, оправдывая его странные высказывания, и тихо обратилась к Клинтону: — Я не уйду с работы. Или ты хочешь заставить меня спать на улице без гроша за душой?
— Нет, что ты, цветочек. Такого не будет. Я всего лишь хочу предложить тебе вновь вернуться на должность моей ассистентки.
— Нет. Нет и ещё раз нет. Ты видишь, как я хочу находиться всё время рядом с тобой? — она указала на себя пальцем. — Видишь? Лучше гореть в адском огне, чем вновь работать на тебя.
— Адский огонь и работа на меня вполне совместимы, сладкая. Ты же знаешь.
Он слегка ухмыльнулся и перевёл взгляд на администратора.
— Позовите владельца этого кафе, пожалуйста.
— Я и есть владелец.
— Отлично! — Клинтон с энтузиазмом хлопнул в ладоши. — За сколько могли бы продать мне это кафе?
— Что? — выкрикнула Грейс. Это уже стало последней каплей. — Что ты делаешь, сумасшедший?
— Покупаю тебя. Снова.
Грейс едва ли не проскулила, не выдерживая очередную необдуманную выходку Клинтона. Это просто невозможно! Как можно быть настолько упрямым человеком? Есть предел этому всему? Нет! Точно нет.
— Знаете… Вас я где-то видела.
Администратор и по совместительству владелец кафе прищурилась, изучая лицо мужчины, стоявшего напротив.