— Говори. Говори всё, что знаешь.
— Он сторонник насилия. И я не раз была свидетелем его нечеловеческого отношения к людям. В частности, ко мне самой.
— Он поднимал на тебя руку?
— Поднимал руку, насиловал, унижал, — приукрасила Грейс, понимая, на что идёт.
Райта шокировало это заявление. Он хохотал и несколько раз говорил, что ему повезло услышать это.
— Повторишь эту информацию журналистам, и я больше никогда не потревожу тебя.
— Я не хочу рассказывать об этом на весь мир. Не заставляй меня.
— Придётся. И попробуй только каким-то образом увернуться. Ты почти дошла до конца. Сделаешь это и забудешь обо мне. Поняла?
Грейс тяжело выдохнула, предвкушая свою свободу.
— Поняла.
— Я организую завтра пресс-конференцию у себя дома. Приглашу журналистов, и ты всё расскажешь, как главный свидетель. И я хочу, чтобы там был Клинтон. Представляю себе его лицо, — с удовольствием проговорил Райт. — Будь утром готова. Я напишу тебе точное время, когда нужно приехать ко мне.
Грейс отняла трубку от уха и поспешно отключила вызов. Ещё долго она не могла успокоиться после разговора с Райтом. Не замечала, как долго ходит кругами по своей комнате, нервно теребя пальто, которое всё ещё не сняла. Правильно ли она сделала, что обвинила Клинтона? Да ещё и преувеличила его грехи. Но следуя собственной логике, Грейс вскоре пришла к выводу, что поступила так, как должна.
***
Пришлось проснуться рано, чтобы быть готовой в любой момент. Райт прислал сообщение, что в обед ей стоит находиться у него дома. И без опозданий. За столь короткое время он действительно смог собрать целую ораву журналистов, которые возжелали посмаковать какую-то громкую новость.
— Мне кажется, мы следуем одной дорогой с машиной, которая позади, — проговорил таксист всматриваясь в зеркало заднего вида.
Грейс резко повернулась. Она увидела чёрную машину. Марка не «Норфолктон», но и без того стало понятно, что это люди Клинтона. Он точно приставил к ней охрану. Иначе объяснить такое совпадение было нельзя. Надо же, всё равно умудряется следить за ней даже после того, как она категорически отказалась от его помощи и защиты.
Вновь откинувшись на спинку сидения, Грейс ощутила дрожь в коленях. В предвкушении того, что должно случиться, её бросало в жар. Она боялась увидеть реакцию Клинтона. Страшно представить, что он подумал, когда Райт сказал о том, чего стоит ждать. Он точно осознал свою вину из-за того, что силой взял её в тот день. Но Клинтон никогда не поднимал на неё руку. Не бил и даже не намеревался подобное делать. Это Грейс придумала. И Клинтон, наверняка, поражён таким поступком. Это ложь. Его всю жизнь окружала одна коварная ложь.
Грейс заплатила таксисту, невзначай вспоминая вчерашний разговор с Клинтоном. Она улыбнулась, припомнив его предложение стать её личным водителем. Это было и мило, и забавно.
Выходя из машины, Грейс оглянулась. В дом поспешно вбежал один худощавый мужчина
в аккуратно выглаженном костюме на пару размеров больше, чем надо. Этот человек, как она предположила, был журналистом.
Грейс тяжело выдохнула и сделала первый уверенный шаг к порогу. Дверь открыл грибоподобный охранник, едва заметно кивнув ей в знак приветствия. Грейс ответила тем же и направилась по указанному пути в зал. Показывать ей дорогу не было необходимости. Здесь Грейс уже была, когда Райт искалечил Кевивна.
Она остановилась при входе в зал, застыв на месте. Многочисленные взгляды и вспышки фотокамер. Бесчисленное количество журналистов. Всё помещение в зале было заполнено людьми с камерами, осветителями и диктофонами.
— А вот и она, — проговорил Райт, широко улыбнувшись.
Он медленно приблизился к ней, опираясь на костыли.
— Готова? — прошептал ей на ухо Райт, когда провожал к небольшому возвышению, специально приготовленному для интервью.
— Быстрее бы это закончилось, — ответила Грейс, надеясь, что действительно сможет избавиться от Райта. Это было последней надеждой забыть о нём навсегда.
Грейс остановилась около высокой стойки. Она сложила руки и принялась рассматривать зал. Людей было много. Изучая каждого, Грейс боялась встретиться со взглядом, полным ненависти и презрения. Взглядом Клинтона. Но его не было.
— Давайте начнём, уважаемые журналисты, — громко объявил Райт, сделав жест рукой, призывающий зал утихнуть.
Грейс перестала дышать. Тело стало каким-то чужим. И причиной такого состояния стал высокий молодой человек, вошедший в зал. Клинтон выглядел так, будто пришёл на собрание к президенту. Тёмный костюм идеально сидел на нём. Он выглядел превосходно. Как и всегда. Лишь абсолютная серьёзность могла омрачить этот образ.
Он беспечно прошел вперёд, не боясь осуждений. Ведь всё дело шло не в его пользу. Его взгляд был прикован к Грейс. Он смотрел на неё, не выдавая ни гнева, ни неприязни. Казалось, что ему нет дела до того, что здесь происходит. Но, зная Клинтона, Грейс могла предположить, что это всего лишь маска.
— Вы пришли, мистер Норфолк. Весьма рад, — сарказм был отчётливо слышен в голосе Райта. — Это очень кстати.
Журналисты, казалось, не уставали фотографировать наследника высокого титула и без остановки задавали ему провокационный вопросы. Он не ответил ни на один.
— Давайте сначала послушаем Грейс, — громче произнёс Райт, чтобы его услышали. И как только внимание всей аудитории переключилось на него, продолжил говорить почти жалобным тоном. — Вы наверняка знаете, что Клинтон Норфолк славится своими превосходными манерами. Народ по праву восхищается таким человеком. Он пример для подражания. Но правда ли всё это? Грейс Смит, которая была ему близка, сейчас всё подробно расскажет. И будьте уверены, она поразит вас.
Райт передал слово девушке, к которой уже спустя секунду был прикован каждый взгляд.
Грейс громко сглотнула, ослепленная очередной вспышкой. Она поймала заинтересованный взгляд Клинтона. Он точно разочаровался в ней. Это было написано на его лице. В голубых глазах поселилась печаль. Он хотел всё исправить, но усилия оказались бесполезными.
— Я работала с Клинтоном достаточно долго, чтобы узнать этого человека, — начала Грейс, забыв поприветствовать собравшихся. — Он сильный, статный, очень авторитетный. Я бы сказала, мистер Норфолк обладает замашками настоящего диктатора.
— Хотите сказать, Клинтон Норфолк наследует характер Гитлера? — послышался вопрос из зала.
Грейс насторожилась, но заметила улыбку на лице Клинтона. Такой специфический вопрос стал неожиданностью даже для него.
— Нет, глупо об этом даже спрашивать, — резко ответила Грейс. — Работники компании любят Клинтона. Он строгий начальник, но никогда не ущемляет права подчиненных. Всегда поощряет хорошо выполненные задания и почти никогда не повышает голос. Не пытается принизить. Просто иногда он внушает страх. Думаю, это неосознанно у него получается.
— Вы сейчас его оправдываете? — спросил журналист, протягивая микрофон.
— Нет. Я просто говорю правду.
— Так по какому поводу мы здесь собрались?
Клинтон встретился глазами с Грейс. Он всё ещё не мог понять, зачем она всё это устроила. Если из мести, то достаточно неплохо придумано. Уничтожить его репутацию в тот момент, когда он решил бороться за титул — это очень удачная мысль. Клинтон оценил бы такой шаг. Но не от Грейс. Хотя стоило признать, он заслужил это, после того, что сделал с ней.
— Мы собрались здесь, чтобы вы узнали правду о Клинтоне Норфолке, — подхватил Райт, не понимая, почему Грейс так тянет. — Хочу вас удивить, но он совсем не тот, кем кажется. Этот человек, как и говорит мисс Смит, действительно обладает характером настоящего диктатора. Он унижал девушку. Неоднократно издевался, избивал и, представьте себе, принуждал к половому акту! Насиловал несчастную беззащитную девочку!
Зал загудел. Вопросы полились, как в сторону Грейс, так и в сторону Клинтона.
Она же просто смотрела на то, как журналисты буквально разрывают его на части, пытаясь выяснить интересный поворот в скандальном происшествии с участием наследника титула.