Она могла лишь удивляться, что в ней осталось так много силы, чтобы сопротивляться столь длительной настойчивости. Такое поведение она ценила, но боялась в очередной раз обжечься. Не хотелось снова пережить то время, когда разрывало напополам. Не хотелось испытать ту боль, что уже была при предательстве Клинтона.
«Сегодня в 7 p.m будь в компании. Приходи в последний раз. Я отправил наряд, который хотел бы увидеть на тебе этим вечером. После этого больше не увидишь меня» — гласило сообщение, которое Грейс получила утром от Клинтона.
Вероятно, он был довольно серьезен. И если он на самом деле оставит её в покое, то стоит пойти на это. Поверив его словам, Грейс села в машину, которую Клинтон прислал к дому Джона. Она посмотрела на свое воздушное платье цвета только что выпавшего белого снега. Оно полностью открывало зону декольте. Но несмотря на это Грейс не сочла выбор Клинтона вульгарным. Ей ещё никогда не приходилась надевать что-то столь дорогое. Это платье выглядело безупречно.
Грейс дополнила образ светлым оттенком терракотовой помады и, выпрямив волосы, откинула их за плечи, оголяя тонкую шею, на которой красовалось нежное колье, подаренное Клинтоном.
Этот день очень важен для него. Она не могла проигнорировать приглашение. Сегодня он выпустит новую модель автомобиля «Норфолктон». Собрав все усилия воедино, Клинтон со своей командой смог реабилитироваться после прошлой неудачи. Неудачи, которую преподнесла ему Грейс.
Она посмотрела на время и, тяжело вздохнув, положила телефон в клатч. Чем ближе машина приближалась к NorfolKton General Company, тем судорожней тряслись её руки. Прошло много времени со дня последней встречи с Клинтоном. Это не помогло оправиться, но стало дополнительной возможностью для попытки отдалиться от него. Хотя она больше всего желала вновь очутиться рядом с Клинтоном, ощущать его объятия и прикосновение губ к коже, но здравый смысл подсказывал, что это будет огромной ошибкой. Он лишь избалованный жизнью эгоист, которому нравится охотиться на женщин. Но когда добыча оказывается у него в руках, она перестаёт вызывать интерес.
С такими мужчинами лучше не иметь дел. Перестрадать, но не быть вновь и вновь униженной и брошенной.
— Мисс Смит, мы приехали, — проговорил Райан, который был одним из водителей Клинтона.
Грейс оглянулась. Около компании была выстелена красная дорожка, а за колоннами толпились сотни журналистов.
— Благодарю, Райан, — Грейс вежливо улыбнулась и потянулась к ручке.
— Постойте. Вам я должен открыть дверь.
Он поспешно вышел, оббежал машину и, заложив левую руку за поясницу, правой открыл дверцу.
Грейс, приподняв край длинного воздушного платья, медленно наступила на дорожку. Ей пришлось прищуриться от непривычки видеть столько вспышек фотоаппаратов. Она неловко улыбнулась. Эта среда была для неё неестественной, но Грейс поспешила пройти вперёд, чтобы скорее войти в компанию.
Её намерения быстрее попасть внутрь, чтобы исчезнуть из поля зрения журналистов, не увенчалось успехом. В самом здании их тоже хватало. Журналисты неоднократно повторяли её имя, чтобы привлечь внимание Грейс Смит.
Грейс была обескуражена подобным: гостей было вовсе не мало, но звали лишь её одну. Такое обилие внимание к собственной заурядной персоне Грейс восприняла с робостью и даже испугом. Она не могла понять, откуда все они знают её имя.
В глазах потемнело. Частые вспышки фотоаппаратов мешали видеть дорогу. Она глубоко вдохнула воздух и выдохнула, пытаясь понять, что происходит. Дышать стало сложнее. Столпотворение вокруг было необъяснимым. Грейс допустила мысль, что всё это сон.
Творилось что-то очень странное.
— Грейси, — прозвучал позади родной голос.
Она ощутила, как Клинтон взял её за руку и легонько потянул на себя.
— Ты выглядишь превосходно, — прошептал он, щекоча своим дыханием её ухо. — А ещё немного испуганной.
Грейс на мгновение прикрыла веки, почувствовав блаженное умиротворение, которое приятно разливалось по всему телу с появлением Клинтона. Она ощутила, как крепко он обхватил рукой её талию, прижимая к себе, словно пытался навеки приковать к своему телу несколькими замками. И теперь это казалось спасением. Подобная атмосфера светских вечеров была скорее отпугивающей, чем привлекательной.
Клинтон двумя пальцами слегка приподнял её подбородок, чтобы увидеть полюбившиеся голубые глаза. Он улыбнулся. Она выглядела такой беззащитной и милой, что желание оберегать этот хрупкий цветок росло с каждой секундой. Несмотря на то, что внутри Грейс точно не так хрупка, как снаружи. Это невероятно сильная девушка, имеющая достаточно твёрдый характер, чтобы иметь смелость противостоять ему и не сдаваться до последнего.
— Тебя, наверное, испугали папарацци. Прости. Нужно привыкнуть к публичной жизни, — тихо успокаивал он, глядя в её глаза.
— Они очень навязчивые, — ответила Грейс.
— Просто даже они не могут устоять перед красотой моей Бруннеры. В зале спокойней. Пойдём, — он положил её руку себе на локоть и, учтиво улыбаясь тем самым навязчивым папарацци, прошёл вперёд.
Грейс не понимала, как можно терпеть столько пристальное внимание прессы. Это не жизнь, а существование для того, чтобы люди, сидя дома, обсудили тебя до мелочей. Вплоть до того, в какую сторону повернут локон волос на голове. Невозможно! Как только Клинтон справляется с этим?!
Грейс выдохнула с облегчением, когда они прошли охрану и сияющий огнями зал, в котором играла приятная музыка. Это куда лучше. Здесь тоже были журналисты, но они занимали свои места и вели себя спокойно и вежливо.
— Вы хорошо поработали над залом, — улыбнулась Грейс, оценив, как преобразился главный холл NGC.
Она обратила внимание на автомобиль, который стоял на возвышении и пока был накрыт тканью. Потом его выставят на всеобщее обозрение.
— Очень быстро ты разработал новую концепцию, — продолжила Грейс. — После той, что я забрала для Райта.
Клинтон ухмыльнулся, остановившись около барной стойки.
— Нельзя позволить воровке загубить моё дело, — он подхватил бокал шампанского и вложил его в руки Грейс. — Не так ли?
Она покосилась на расслабленного Клинтона.
— Ты прав, — Грейс спрятала хитрую улыбку, сделав глоток шампанского.
Пока Клинтон отвёл взгляд, Грейс не смогла отказать себе в удовольствии полюбоваться им. Сложно вспомнить, когда он выглядел плохо, но в этот вечер был особенно горяч. Костюм сидел на нём превосходно. Удивил только цвет рубашки. Чёрный. Тёмный тон контрастировал лишь с его голубыми глазами.
Грейс мельком взглянула на себя. Белоснежный наряд в сочетании с его чёрным смотрелся очень интересно.
Её взгляд задержался на профиле Клинтона. Этот мужчина был очень красив. Она едва сдерживала свои тайные порывы, чтобы не прильнуть к нему поближе. Этого так хотелось, будто в жизни не было ничего лучше.
Грейс резко отвернулась, как только Клинтон перевёл на неё свой взгляд. Она поняла, что роль пристально смотрящего теперь принадлежит ему. Грейс чувствовала, как он изучает её и вовсе не пытается скрыть это.
— Хватит так смотреть, — бросила она, нахмурив брови, будто сама не делала того же несколько секунд назад.
— Не могу отвести от тебя глаз.
— Клинтон, надеюсь, ты не будешь вновь совершать необдуманные поступки, чтобы я снова пошла у тебя на поводу?
Она внимательно посмотрела на него и увидела лишь сомнения.
— Необдуманные поступки делать не стану. Обещаю, — ответил он, кивнув несколько раз в знак своей полной уверенности.
— А обдуманные? — склонив голову на бок, спросила Грейс.
Она понимала, что эти два понятия для Клинтона одно и тоже.
Он слегка пожал плечами и широко улыбнулся.
— Клинтон, — едва не застонала Грейс. — Тебе не надоело? Вот скажи. Ты уже месяц пытаешься добиться моего внимания. Мне жаль, но я не могу ответить взаимностью.