— Я заметила, — прошептала Грейс, вновь обращая внимание на сад, который вполне мог называться полноценным произведением искусства.
Она засмотрелась на огромное озеро, привлекавшее взгляды. Его окружали цветущие лужайки, и это было непривычной картиной в такое время года.
Грейс не могла передать словами свой восторг, вызванный несколькими гектарами земли, увиденной по дороге к дворцу знатной семьи Норфолк. Она была обескуражена масштабами самого поместья, которое, как поведал Клинтон, уступало в размерах лишь действующей резиденции королевы Букенгемскому дворцу.
Оказавшись внутри роскошного сооружения, Грейс чувствовала себя Алисой в стране чудес. Столь высоких потолков ей ещё не приходилось видеть. Здесь всё было в золотых тонах. Её поразила главная достопримечательность — тронный зал, как называли его хозяева. Потолки его покрывали шёлк и позолота. Шикарная мебель, привезённая из Франции, заполняла все апартаменты. Стиль барокко дополнялся элементами других, относящихся к различным культурам. Стены украшали подлинники Леонардо да Винчи, Рафаэля, Рембрандта, Рубенса и других грандиозных художников.
Клинтон не мог отвести взгляда от Грейс, глаза которой сияли. Она осматривала каждый уголок тронной залы. Её интересовало всё, что попадалось на глаза. Грейс не уставала расспрашивать о каждой из увиденных вещей. А услышав её историю, ещё больше приходила в восторг.
— Я видела этот дворец в новостях, — вдруг вспомнила Грейс и широко улыбнулась. — Здесь разве можно жить? Это музей!
Детская радость, написанная на её лице, вызвала у Клинтона искреннюю улыбку.
— Ко всему привыкаешь и больше не замечаешь пышности этого места.
— Ты прав. К хорошему привыкнуть легко. Но, думаю, я бы не смогла жить здесь. В такой громаде. Это словно оказаться одной в неизвестном мегалополисе.
Клинтон не сдержал смеха после такого сравнения.
— Тебе стоит поменять своё мнение, ведь этот дворец вскоре станет в такой же степени твоим, как и моим.
Грейс в одно мгновение сменила свою восторженную улыбку на серьёзность. Она посмотрела на Клинтона, поспешно скрестив руки на груди.
— Надеюсь, когда-нибудь до тебя дойдёт, что мы с тобой не будем вместе.
— Не дойдёт, — уверенно ответил Клинтон. — Ты, наверняка, ошиблась, когда сочла, что пройдёт время, и я прекращу добиваться тебя.
— Ты просто одержимый, — сказала Грейс, лениво приподнимая брови. — Нужно знать меру, Норфолк.
— Когда нужно достичь цели, я не знаю, что такое мера.
Грейс удержалась от язвительного ответа, посмотрев через плечо Клинтона. К ним быстро приближалась милая пухлая женщина, приложив обе руки к груди.
— Неужели это вы? — протараторила незнакомка, как только остановилась в шаге от Клинтона. — Я так рада, что вы вновь посетили нас. Я соскучилась, мистер Норфолк.
— Элен, очень рад видеть тебя, — Клинтон широко улыбнулся, медленно приблизившись к зрелой женщине и распахнув руки уже зная, что она бросится его обнимать.
— Как же вы возмужали! — проговорила осчастливленная дама, вновь посмотрев на Клинтона.
— Брось, я был здесь всего два года назад. И сколько можно повторять: не говори со мной на вы. Ты меня знаешь лучше, чем я сам себя знаю.
Элен выпрямилась и игриво махнула ладонью, смутившись после очередной просьбы Клинтона не говорить с ним подобным тоном.
— А что это за очаровашка? — живо говорила Элен, дружелюбно посмотрев на Грейс. — Чудесная девочка. Ты чего такая худенькая?
Грейс оторопела, не ожидая такой весьма дружелюбный приём в столь знатном месте.
— Это Грейс. Она очень важная для меня девушка, — ответил Клинтон, тепло улыбнувшись Грейс. — А это Элен. Она была моей няней. Теперь работает на кухне.
Грейс вновь просияла, имея удовольствие увидеть эту милую женщину, которая, оказывается, была рядом с Клинтоном, как вторая мать.
— Очень рада познакомиться, Элен.
— Важная девушка Клинтона важна для меня ещё больше. Не бойся, Грейс, я откормлю тебя, и станешь ещё красивей, чем сейчас. Поверь, как готовит Элен, не готовит никто!
Грейс не могла перестать улыбаться, глядя на эту полную энергии и позитива женщину. Она была далеко не молода, но имела столь сияющую и лёгкую энергетику, что сошла бы и за двадцатилетнюю.
— Элен, откормить Грейс — это как дать еды камню. Не станет есть, — бросил Клинтон, заметив, как Грейс закатила глаза.
— Мы это исправим. Ты помнишь мои пироги, Клинти?
— Клинти? — переспросила Грейс, едва сдерживая смешок. — Очень мило.
— Я в общем-то очень милая тётушка, — поморщив носик, бросила Элен. — Простите, дорогие мои, но кухня без меня сгорит. Я должна вас оставить.
Элен поспешно направилась к выходу, но, не успев скрыться за позолоченной дверью, вспомнила что-то весьма важное и резко обернулась.
— Клинтон, Лиз была очень рада услышать, что ты приедешь. Она обещала тебя навестить, — сказала Элен, не переставая улыбаться, будто родилась с этой улыбкой на лице. — Девочка стала такой красивой.
Грейс прищурилась, сжав губы и не понимая, что вызвало в ней целую бурю эмоций. Она проследила за тем, удалилась ли милая женщина Элен. Убедившись, что её всё-таки нет, Грейс поспешно перевела взгляд на Клинтона.
— Что ещё за Лиз?
В её голосе послышались нотки негодования. Хотя какая разница, кто эта «красивая девочка»?
Клинтон удержался от ухмылки, заметив отчётливое проявление ревности со стороны Грейси. Если она думает, что это получилось скрыть, то очень сильно ошибается.
— Подруга детства, — кратко ответил Клинтон, не рассказывая больше, чтобы Грейс, как и всегда, могла нафантазировать ещё больше нелепостей. Пусть понервничает. Её ревность грела ему душу.
Она не отводила пристального взгляда от Клинтона.
— Вы встречались? — спросила она будто бы невзначай и делая вид, что рассматривает высокие потолки.
— Нет, — ответил Клинтон и успокоил её любопытство. Но вскоре заставил её ещё больше напрячься: — Мы просто спали вместе.
Грейс не сдержала нервный смешок. Она попыталась улыбнуться, но выглядело это фальшиво. Актёрское мастерство куда-то в этот момент исчезло, и она никак не могла спрятать в себе бушующую ревность.
— От тебя другого ответа и не стоило ожидать, — бросила Грейс. — Ты был здесь два года назад. Вы тоже этим занимались?
Клинтон приподнял одну бровь, поражаясь прямолинейности Грейс. Она и не пыталась изобразить безразличие.
— Я не обязан тебе отвечать на этот вопрос. Мы ведь не пара. Помнишь?
Грейс опустила взгляд. Только в эту секунду она увидела себя со стороны и поняла, что это поведение строгой и ревнивой жены. И оно недопустимо. Ей захотелось хорошенько ущипнуть себя, чтобы хоть как-то очнуться от эмоций, которые вызвала в ней некая Лиз.
— Помню. Конечно, помню. Буду рада познакомиться с твоей подругой.
— Она тебе понравится, — хитро ухмыльнувшись, сказал Клинтон, понимая, что Грейс просто возненавидит Лиз.
***
Следующие пару часов Грейс провела в выделенной ей комнате. Она попросила Клинтона зайти за ней, чтобы проводить на улицу, ведь этот дворец без преуменьшений стал настоящим лабиринтом. Здесь можно было снимать фильм под названием «сто способов выбраться из заточения в четырёх стенах».
Грейс привела себя в порядок. В её комнату прислуга принесла не один наряд, а целых десять. На любой вкус. Грейс не стала долго выбирать. Она взяла самое обычное голубое платье, которое отлично подчеркивало её глаза. Осталось лишь удивляться, что кроме, платьев и юбок с блузками, из одежды ничего не было. Видимо, надевать брюки женщинам здесь не полагалось. Весьма непрактично.
Присев на мягкую кровать, Грейс осмотрелась, понимая, что прямо сейчас находится в одном из наиболее известных дворцов во всем мире. Это место часто показывали по телевизору, и она никогда даже представить не могла, что окажется здесь. Невероятной красоты интерьер впечатлил бы любого. Считать дом семьи Норфолк в Нью-Йорке образцом роскоши оказалось ошибкой. Их дворец в Лондоне — это произведение искусства. Не зря здесь проводились экскурсии, пока дворянское семейство находилось в других своих поместьях.