Который вырывает меня из кошмара.
Автоматически приподнимаюсь на локтях, оторвав лопатки вспотевшей спины от матраса. Непроизвольное движение тела. Сигнал о панике поступил в мозг и привел мышцы в действия. Замираю в таком положении, чуть согнув ноги в коленях. Быстро дышу ртом. Пристально смотрю перед собой, чувствуя, как ко лбу липнут волосы.
Первые минуты прихожу в себя. Сознание продолжает с жадностью рисовать впечатавшиеся картинки кошмара, путая их с действительностью. Сильно сдавливаю веки, до белых вспышек в глазах. Приседаю. Окидываю вниманием комнату. Светло. За окном белое утро. Опять пасмурно. Кажется, я могу разглядеть витающие снежинки. На второй кровати пусто. Рубби уже встала, наверное.
Выдыхаю, упершись локтями в коленки и опустив лицо в холодные ладони. Пытаюсь справиться с давящим ощущением, ломающим ребра. Мысленно веду с собой беседу, прося успокоиться. Это всего лишь сон.
Пальцами скольжу в волосы, зачесав их к затылку, и поднимаю голову, устремив задумчивый взгляд в сторону окна.
Разум играет со мной злую шутку, демонстрируя то, чего я так боюсь.
Невольно откидываю одеяло, изучая свое тело. Худое, не настолько, как в кошмаре, но при виде даже такой худобы у меня вдруг возникает чувство отвращения, даже тошноты, комком засевшей в солнечном сплетении.
Определенно новые ощущения. Никогда прежде не смотрела на себя с такими чувствами.
Вдох. Выдох.
Дрожью до сих пор охвачено тело. Меня переполняет желание поскорее оказаться в зоне комфорта, точнее, там, где я могу переждать эмоциональную бурю и навести внутри себя порядок.
Еле поворачиваюсь к краю кровати, опустив на холодный пол босые стопы.
Я хочу к Дилану. К нему под кожу.
Еле шаркаю ногами, выходя в коридор. Тихо. Наверное, взрослые уже ушли. Со стороны ванной слышен гул воды. Иду к комнате парня, без стука приоткрываю дверь и встаю на пороге, окинув измотанным взглядом помещение. Его нет. Сохраняю эмоциональную пустоту. Я слишком вымотана кошмаром, чтобы выражать сильные чувства.
Но… честно, я разочарована. Опять. Тяжело вдыхаю, наполнив грудную клетку кислородом. Даже голова идет кругом от его переизбытка. Выдыхаю. Продолжаю смотреть в пол пустой комнаты.
Из ванной выходит Рубби. Краем глаз различаю её силуэт. Девушка по привычке напевает что-то под нос, зажав за щекой щетку, волосы скованы полотенцем, а на теле одна большая футболка. Несмотря на мое присутствие, она не ощущает скованности.
— Он ушел, — Рубби подходит к порогу своей комнаты, оценивающе окинув меня вниманием.
— Ладно, — не двигаюсь, продолжив смотреть в пол. Думаю, со стороны это выглядит странно, поэтому еще пару секунд чувствую на себе взгляд девушки. А после она уходит к себе, продолжив напевать мычанием.
Сглатываю, зачем-то повторив:
— Ладно, — и лбом прижимаюсь к дверному косяку, не испытывая никакого желания шевелиться.
Сон не хочет отпускать меня. Не могу прекратить думать о том, что нарисовало мое сознание.
Кошмар, граничащий с реальностью и имеющий к ней непосредственное отношение.
***
Оставляю машину за территорией больницы. В это время парковка забита, не стану наворачивать круги. Блокирую двери. Стою, до хрена долго изучая свои ладони. Улавливаю дрожь, но не серьезную. Пора бы завязывать с этим, но… пока не время.
На территории больницы запрещено курить. Норам стоит под козырьком пустой остановки, глядит куда-то в сторону горизонта океана, с хмурым видом потягивая никотин. Так непривычно видеть его. Идти к нему на встречу. Говорить и контактировать иными способами.
Его не было всего пару лет, а я… чувствую, словно всё это нереально. Столько времени выбрасывать друга из башки, а теперь ежедневно видеть и разговаривать. Мой мозг по понятным причинам отрицает реальность происходящего, боясь, что это очередной ностальгический загул, который может привести меня к дисбалансу.
— Здорова, — Норам замечает меня, когда подхожу достаточно близко. Наверное, он сильно погружен в раздумья, обычно бдительность его не подводит.
— Привет, — мой разум требует скованности. Сую ладони в карманы кофты, невольно озираясь по сторонам. Мне некомфортно. Но при этом внутри всё горит и пляшет. Эмоциональная пирушка, черт возьми. Только один раз в жизни я испытывал такое противопоставление эмоций внутри себя. Когда мне пришлось выбирать между Брук и Норамом, учитывая все факторы. Я не обладал достаточным количеством информации. Я был в самом пике гормонального бушевания, подростком, по уши влюбленным и отдающим значение чувствам, которые возводил до пика значимости. А Норам медленно становился наркоманом. Сложив две эти вещи, я принял решение в угоду друга избавиться от него. Тем самым, я разлучил их с Брук и избавил Норама от зависимости, ведь заключение в лечебнице действительно помогло ему.
Конечно, я не знал, что Реин лгала насчет изнасилования. И сам отрицал тех звоночков, которые посещали мой мозг.
У Брук тоже была цель. Она была полна ненависти к Нораму. Неудивительно, как всё обернулось.
Удивительно то, как всё обстоит на данный момент.
Норам протягивает мне сигарету, полагая, что я ищу упаковку в карманах. Принимаю. Закуриваю. Оба смотрим в сторону океана. Отсюда, с возвышения, открывается охренительный вид.
— Они согласились, — Норам заговаривает.
Я настраивал себя на все возможные повороты, ведь Тея права — сейчас начнутся перемены, учитывая происходящее. Но в мыслях всё равно образуется сумбур, который пытаюсь скрыть за четкостью речи:
— Родители? — тяну в рот никотин, хмуря брови.
— Да, — Норам стряхивает пепел с кончика. — Похоже, мать Брук от счастья расплакалась, — усмехается. — Такая она дрянь.
Замолкаем. Между нами всё еще висит напряжение. Я не слишком лиричен по натуре, чтобы иметь возможность описать свои чувства. Весь я рвусь на две лагеря, с совершенно противоположными отношениями к ситуации. Уверен, Норам ощущает нечто похожее.
— Этот… — парень припоминает фамилию, щелкнув пальцами. — Эркиз связался со знакомым из лечебницы для… — мнется, подбирая слово, будто рядом находится Брук и ему не хочется задеть её чувства, — душевнобольных, — махнул ладонью. — В общем, нашли нормальное место, — и вдруг смотрит на меня, подметив. — Он крутой мужик, кстати. У Роббин появился нюх.
Фыркаю в ответ на улыбку друга. Тот загадочно долго смотрит на меня, но решает не комментировать мое поведение. И между делом сообщает:
— Лечебница находится в Калифорнии.
Чуть не давлюсь:
— Калифорнии? — обращаю на Норама внимание, еле воздержавшись от: «Ты идиот?»
Ведь это… далеко. Очень. Это…
Сдерживаю рвущиеся слова глотком никотина.
— Да, — парень выглядит слишком беспечным, но не верю его равнодушию. Наверняка, он узнал об этом вчера, и у него было время обдумать всё.
— Она поедет туда совсем одна? — дискомфорт продолжает терзать меня под кожей, вызывая ментальный зуд в спине.
Сверлю Норама взглядом. Он отмалчивается. Подозреваю, что парень оценивает мою реакцию и выбирает вариант сдержать ответ, чтобы не усилить мою нестабильность.
В очередной раз проглатываю ком.
С нервной дрожью подношу сигарету к губам:
— Когда? — звучит с придыханием. Идиот. Сдерживай себя.
Тея права насчет моей зависимости от людей. Я знаю это. Но ничего не могу поделать. Пока не могу.
— Чем раньше, тем будет лучше для нее, — вновь таинственно отвечает парень. Мне требуется конкретика для успокоения. Даже если она уедет, моей тревожности необходимо знать, когда именно, в точности до минуты.
Норам посматривает на меня. Приходится заставить себя проронить:
— Ясно.
— Осталось уговорить её, — парень улыбается. Я молчу. Смотрю на тлеющий кончик сигареты. И внутри чувствую нечто похожее.
Это ненормальная реакция. Я знаю, Тея, уйди из моей башки.
— Будет лучше, если она заберет документы из школы, пройдет курс лечения и только после закончит два класса. Или сразу в колледж.
— Ей это не понравится, — шепчу, а перед глазами продолжает стоять Оушин, с осуждением покачивая головой.