Дженни застыла. Она уже собиралась шагнуть из коридора в холл перед лифтом, находящимся у двери в служебную часть корабля. Теперь же она могла лишь стоять с широко раскрытыми глазами, подгибающимися коленями и сильно бьющимся сердцем.
Керк как раз выходил из двери с табличкой «Каюты команды», но он шел не один. С ним была незнакомая блондинка, и как раз перед тем, как дверь захлопнулась, Дженни увидела, как он обнял ее рукой за плечи.
Она зажала рот рукой, чтобы заглушить рыдания, повернулась и чуть было не сбила с ног какого-то человека, торопясь как можно скорее убежать.
— Эй, смотреть надо, куда идешь! — раздраженно воскликнул он.
— Простите… — пробормотала Дженни и побежала вперед, ничего не видя вокруг, спотыкаясь, сердце ее разрывалось.
Он даже не стал ждать следующего круиза! Подцепил другую на один вечер, чтобы развлечься!
Негодяй!
Тут Дженни остановилась, и боль превратилась в жгучую ярость. Он не только обвел ее вокруг пальца, но и обрабатывает уже очередную жертву!
Она все еще кипела от негодования, когда добралась до двери своей каюты и обнаружила стоящего возле нее Стива.
— А вот и ты, — смущенно улыбнулся он. — Я боялся, что ты не открываешь, потому что знаешь, что это я.
Его взгляд с любопытством остановился на клочке бумаги, который она все еще держала в руке. Дженни скомкала его в комочек и сунула в карман.
— Так… — сказал он, не дождавшись от нее ответа. — Как насчет обеда?
— Чудесно! Пошли.
Стив почувствовал — что-то случилось, но не посмел расспрашивать. Он был рад даже просто быть с ней рядом и повел ее в столовую. Дженни заказала вина, чего никогда не делала в такое время суток, и он подумал, что это, возможно, поднимет ей настроение, поэтому попросил целую бутылку. К тому времени как они покончили с едой, она начала оттаивать, и ему удалось уговорить ее сходить с ним на аукцион, хотя, казалось, она все еще была погружена в какие-то свои мысли. Он стремился по возможности использовать каждую секунду, проведенную вместе, в надежде отвоевать позиции, потерянные им в клинике, когда он слишком уж распалился. Он знал, что на Дженни нельзя давить, она не поддается на силовые приемы. Ему нужно действовать медленно, постепенно.
Было уже почти пять часов, когда закончилась прощальная вечеринка. Дженни хотелось побыть одной, и она решительно сказала Стиву, что теперь встретится с ним за ужином, а потом направилась к себе в каюту. Встревоженная тем, что Карлы нет и, по всей видимости, так и не было в каюте, она немедленно позвонила в изолятор.
— С мисс Саттон все в порядке, — заверила Дженни дежурившая у телефона медсестра. — Мы держим ее здесь просто для того, чтобы подстраховаться. Доктор считает, что ей следует остаться здесь до прибытия в Амстердам, а потом он отправит ее прямо в аэропорт на машине «скорой помощи».
— Но мне хотелось бы повидать ее, — спорила Дженни. — Я не говорила с ней после того, как нас спасли.
— Разумеется, но сейчас она опять спит. Почему бы вам не зайти после ужина? Ей понадобится одежда для путешествия домой. Если бы вы смогли ее принести, захватив туалетные принадлежности, она была бы вам благодарна, я уверена.
Дженни ответила, что с радостью сделает это, повесила трубку и собрала вещи, которые могли бы пригодиться Карле.
Потом села и заплакала — в последний раз, как она надеялась. Будь он проклят! Она забарабанила кулаками по коленям. Будь он проклят, неужели он не мог подождать? Конечно, ей было бы больно узнать правду, но если бы она провела эти последние минуты вместе с ним, даже пребывая в заблуждении, то по крайней мере могла бы увезти домой счастливые воспоминания. А разве не это самое главное в романтическом путешествии на корабле любви? Пожить в мире мечты?
«К черту все!» — подумала она вслух, заставляя себя выйти из состояния подавленности. Остался один последний вечер, и она собирается весело провести время. В конце концов Стив не так уж плох. Может быть, когда она опомнится, справится с выпавшим на ее долю несчастьем и перестанет чувствовать себя такой дурой из-за Керка, у них начнутся новые отношения… хотя она сильно сомневалась, что сможет кому-нибудь отдать свое сердце, еще долго, очень долго не сможет.