Глава 1: Погребение.
1.
Ночью небо обволокло серыми низкими тучами и изредка раздавались глухие звуки грома. Дождь заморосил ближе к утру, и восхода солнца в этот день никто так и не увидел. Первые капли, падающие с хмурых небес, превращали твердую землю в жидкую грязь, в которой спустя полчаса после начала дождя начали отпечатываться следы тяжелых мужских сапог.
Дождь считался плохой приметой, если он совпадал с проведением ритуала погребения. Об этом знали все, но предпочитали молчать и отводить друг от друга неловкие взгляды. Лица собравшихся были печальными и мрачными. Неожиданно, из тревожного молчания, которому сопутствовали лишь шлепки десятков ног по лужам, да скрип деревянных колес, раздался чей-то голос:
- Скорее бы конец, - и тут же смолк, стоило раздаться в ответ нескольким нервозным покашливаниям. Последний раз похожий ритуал проводился в этих краях больше полувека назад, и никому не хотелось нарушать или вносить опасные изменения в тщательно отрепетированные действия из-за чьих-то глупых ошибок. Даже тем, кто участвовал в подобном ритуале впервые.
Излишки дождевых капель, превращаясь в тонкие струйки, непрерывно стекали с полей широких шляп шествующих. Кожаные плащи черных и коричневых цветов не пропускали влагу, чего нельзя было сказать о сапогах, а потому впервые за долгие недели нескончаемой жары, всех мужчин, идущих под дождем, начала бить дрожь. Многие уже мечтали поскорее согреться с помощью чего-то горячительного. Но пока никто не решался повернуть назад.
Когда впервые с начала ритуала раздался громкий стук по дощатой поверхности, все вздрогнули, даже самые старые, в чьей жизни этот ритуал был не первым. Молодые же и вовсе принялись хвататься за револьверы, а спустя мгновение, опуская взгляды вниз, смущенно убирали руки. Жуткий, продирающий до глубины души стук по дереву раздавался нечасто и почти всегда был неожиданным, несмотря на то, что многие старались его предугадать, но мало у кого это получалось.
Улицы были пустынными, ставни всех домов закрыты, но люди, не присутствующие при процессии воочию, все же участвовали в ней с помощью другого чувства – слуха.
Дождь не прекращался, люди шли вперед, держа путь к воротам небольшой деревеньки под названием Конвинант, а перед всей процессией медленно шагал конь, запряженный в повозку, в которой, мертвым грузом, лежал сосновый гроб. Сельчане старались глядеть себе под ноги или же вдаль, но при каждом новом стуке их внимание привлекало только содержимое повозки. Сама лошадь с каждой минутой становилась все беспокойнее и пыталась прибавить ходу, отчего одному из мужчин приходилось придерживать ее за поводья. При каждом таком порыве беспокойного животного, гроб водило из стороны в сторону. Некоторые уже беспокоились, что рано или поздно сосновый ящик выпадет из повозки в грязь и кому-то придется его грузить обратно.
- Держи ее крепче! – прокричал мужчина с обветренным лицом и темно-синими глазами. На первый взгляд ему можно было дать около пятидесяти лет. Он чувствовал свою обязанность держать под контролем проведения ритуала, а потому и не побоялся заговорить, в то же время, сознавая, что тот, кто лежал в гробу затих и начал прислушиваться. Ему было некогда думать о своей безопасности в эти минуты. К тому же, если ритуал погребения будет доведен до конца, тогда все опасения просто забудутся.
Стараясь не упасть в грязь, другой молодой человек подбежал к коню, после резкого кивка мужчины с темно-синими глазами, и схватил за поводья коня с другой стороны. Животное начало сопротивляться сильнее, но двоим парням удалось ее утихомирить.
Но надолго ли?
Мужчина с обветренным лицом оглядел всех присутствующих, после чего решил, что ритуал можно продолжить. Прежде чем процессия возобновила ход, он подошел к повозке и, достав из кармана две серебряные монеты, положил их на крышку гроба, после чего отступил назад.
Люди двинулись дальше к воротам небольшого поселения, в сторону холма, на котором покоились все жители Конвинанта умершие уже давно и совсем еще недавно. Многие верили, что идти станет гораздо легче, стоит Конвинанту оказаться за их спинами. Низкие грозовые тучи плыли по небу следом за ними, громыхая и клубясь. Капли дождя продолжали падать вниз с глухим стуком разбиваясь о шляпы и плечи идущих.
Они уже приближались к арке высотой в два человеческих роста, на которой было вырезано название поселения, что входило в состав губернии Талбор, когда дверь одного из домов резко распахнулось и из него выскочила молодая женщина в черной головной накидке и с неизлечимой болью в глазах. Крича, она побежала в сторону процессии, не замечая потери туфель, завязших в грязи.