- Что произошло?! – подскочил к нему Гибсон и схватил его за ворот рубахи.
- Сир Либрук. Он…он…
- Что с ним?! - встряхнул его Гибсон, стараясь докричаться до его самообладания.
- Он умер!
Баррет Гибсон отпустил Стейтема и сделал пару шагов назад. От удивления его брови поползли вверх, готовые скрыться под его густо заросшей челкой.
- Как умер? – переспросил он с таким тоном, словно более большой глупости в жизни не слышал.
- Его отравили!
Джек Беллами стоял пока в стороне и просто слушал. Смерть главы общины было для него неожиданностью, но трагедией – точно нет. А вот Эйрин наверняка нуждалась в его поддержке. При большой нелюбви Джека к Джорджу Либруку, он все же был отцом его жены.
- Кто?! – взревел Гибсон.
- Я не знаю, но Эйрин считает, что здесь не обошлось без вмешательства дочери Гилберта Коннорса.
- Ах, эта маленькая ведьма! Надо было ее сжечь на погребальном костре вместе с ее папашей!
Джек не стал дослушивать угроз и проклятий Гибсона, а поспешил на задний двор, откуда раздавались истошные крики его жены.
Эйрин, окруженная многочисленными стеклянными сосудами из лаборатории своего отца, разбивала их поочередно о стену главного здания общины, при этом каждый раз громко крича. Куда попадали осколки и жидкость из пузырьков, оставались разноцветные пятна, которые постепенно чернели и разъедали твердую кладку стены.
- Эйрин? – позвал он ее.
Столько гнева и ненависти в хорошо знакомом и горячо любимом лице ему не доводилось видеть ранее, а ярко-рыжие волосы теперь походили на огненное пламя. Легкая россыпь веснушек, которые всегда привлекали Джека, теперь были совершенно незаметны из-за хлынувшего потока крови к ее лицу. Зеленые глаза сверкали ярче любого изумруда. От усталости ее грудь часто поднималась и опускалась.
- Он умер, Джек, - с грустью произнесла она. Злоба ослабила свою хватку, стоило ей увидеть перед собой мужа. – Она убила его. Зачем она это сделала, ведь он любил ее? Иногда мне казалось, что он любил ее даже больше, чем меня.
Слезы потекли по ее щекам, и Джек обнял ее в попытке успокоить. Эйрин уткнулась ему лицом в грудь. Ладони ее разжались и на пол упали два пузырька с синей и зеленой жидкостью. Избавившись от них, она крепко обняла мужа и дала волю чувствам. Ее трясло от рыданий, отчего Джеку даже приходилось крепче сжимать ее и без конца повторять на ухо успокаивающие слова.
Прошли не меньше десяти минут, прежде чем Эйрин удалось подавить плач и всхлипы. Вытерев слезы, она произнесла с непоколебимой решительностью:
- Нужно найти девчонку. Она должна заплатить за свой поступок.
- Эйрин, послушай меня. – Джек сжал пальцами ее подбородок, видя, что внимание жены было устремлено в некую зловещую даль. – Не стоит торопиться с выводами. Рэйчел может быть и неви…
- Это она, Джек! – Эйрин чуть-было не накинулась на него с кулаками. – Она отравила моего отца и не пытайся утверждать обратного! Мой бедный отец пригрел змею на своей груди, и теперь именно мне предстоит раздавить ее голову своей стопой, чтобы она больше никого не укусила! Я уже приказала осмотреть всю территорию общины нескольким крепким парням. Когда они ее найдут, я лично совершу правосудие!
- Как давно это произошло? – спросил Джек. – Когда ты узнала о смерти отца?
- Какая разница…
- Эйрин! Ответь мне!
- Три или четыре часа назад.
- За все это время ты была у нашего сына?
- Это не…
- Эйрин!
- Нет! Я у него не была! Разве ты не видишь, что сейчас меня заботит совсем другое?!
- Твой сын нуждается в материнском присмотре! Он еще совсем мал…
- А мне все равно! Разве ты еще не заметил, что я не самая лучшая мать во всем Молодом Мире?!
Ее слова ударили Джека сильнее, чем две условные размашистые оплеухи. В ушах его звенели сотни колокольчиков, а во рту появился привкус ржавчины. Его мысли об идеальной семье начали давать трещину именно в этот момент.
- Это говорит в тебе горе об утраченном отце. На самом деле ты сама в это не веришь.
- Нет, Джек, я отдаю отчет своим словам. Я никогда не чувствовала в себе материнского инстинкта, - ее зеленые глаза продолжали неестественно светиться.
- Что ты такое говоришь, Эйрин? Ты ведь сама не веришь своим словам!
- Нет, Джек, я говорю правду, - вновь зарыдала Эйрин. – Я любила его, когда он только рос во мне. Я любила его, когда он только родился, но я перестала его любить, когда мой отец невзлюбил нашего сына.
- Он никогда не был идеальным дедом, но о нелюбви – не может идти и речи! – Смерть Джордж Либрука не затронула его чувств так сильно, как это удалось сделать словам его жены. Он был сам готов кричать и уничтожать о стену оставшиеся склянки с зельем.