Жар сводил с ума, а крики птиц над головой потворствовали этому только сильнее. Ему хотелось закричать от отчаянья во все горло, но он старательно сдерживал себя, желая экономить остатки сил, что оставались в ослабевшем теле. Вместо этого он сделал еще один глоток воды, в уме рассчитав, что еще до начала заката бурдюк полностью опустеет, но это его мало беспокоило в данную минуту.
Дальше шел резкий спуск, а за ним новый подъем. Когда-то, очень давно, в этих местах текла река, потому как впадина, возникшая перед ним, явно была руслом высохшей реки. И река эта, в свое время, была не самой маленькой из всех, которых ему доводилось видеть. Он попытался начать спуск как можно осторожнее, но ноги предательски подкосились, и он кубарем полетел вниз. Спуск оказался довольно быстрым, хотя изначально он предполагал, что потребуется не меньше десяти минут. Кувыркаясь вниз, он успел подумать о том, что было бы просто замечательно, если при падении свернет себе шею и все его страдания на этом закончатся.
Но он остался жив и столь быстрый спуск не нанес ему кроме царапин никакого вреда. Он бы остался лежать на животе еще долгое время, да только высокая температура песка мигом заставила его подняться на ноги. Шатаясь из стороны в сторону, он вновь поймал себя на мысли что забыл свое имя, хотя прекрасно помнил имя своего коня – Прауд. Кстати, а где он был сейчас? Что стало с Праудом? Если ему не изменяла память, Прауд остался в конюшне. А куда он сам держал путь и почему отправился в дорогу без коня?
Пустынный ветер подтолкнул его в спину, и он непроизвольно сделал шаг вперед. Здесь в самом русле высохшей реки он был слабее, хотя и был далек от приятного бриза. Да и воды в этой реке не осталось и капли.
Он повернулся лицом в сторону берега, по которому ему следовало взобраться. Тот не был столь высок и крут, но осилить его было практически невыполнимой задачей для столь усталого человека, каким был он.
«Надо идти», приказал он себе и тут же послушался своего совета. Песок скользил из-под его ног, и чтобы не сползти обратно вниз, он помогал себе руками, стараясь не обращать внимания на боль и жжение. Один раз его нога все же соскользнула, грозя ему очередным падением на дно засохшей реки. Собрав остатки сил, он ринулся вперед, борясь не только с пустыней, но и с законами физики.
В конце концов, ему удалось одержать победу над зыбким песком и над безжалостным ветром и выпрямить спину на вершине. Теперь он смеялся, гордый за себя, хотя этот смех и был похож больше на хрип. Но радость победы быстро улетучилась, стоило ему заметить на дне русла некий серый предмет, похожий на мертвого сурка. Он обшарил свои бока, но так ничего и не нашел.
На дне русла остался его бурдюк с остатками воды.
***
Когда силы его полностью оставили, а ноги стали ватными, на его пути возникли первые растения. Колючки. Мерзкие колючки, которым он был несказанно рад. Пустыня понемногу начала отступать и даже в небе появился легкий синий отлив, заменив, наконец, бесконечно-желтый цвет. Но это, к его глубочайшему сожалению, еще не значило, что ему удастся выбраться из пустыни.
Он упал на колени, с трудом держа голову поднятой, не прикасаясь подбородком к груди, и непрерывно глядел вдаль. Где-то там, очень далеко, виднелись и другие представители флоры. Возможно, уже за ними находились и человеческие поселения, в которых найдется немного воды и еды для него. Да к тому же там были крыши домов, а значит - была и спасительная тень.
Во рту было не менее горячо, чем вокруг. Язык наверняка уже прожарился до румяной корки, а легкие и вовсе должно быть обуглились. Надо было отдохнуть, а в путь отправиться ночью, когда идти будет гораздо легче. Он осел на землю и повалился на живот. Песок обжег ему щеку, но теперь это его мало волновало. Он закрыл глаза…
Открыл он их лишь, когда вокруг него опустились сумерки, а рядом с ним кто-то стоял. Этот кто-то носил поношенные пыльные сапоги и черные в складках брюки. Незнакомец стоял рядом с ним и молчал. Ему хотелось поднять голову и оглядеть пришельца, но слабость во всем теле не позволила ему сделать этого. Утренняя жара отступила, принеся с собой облегчение, и теперь ему хотелось просто лежать неподвижно и пусть на него смотрят хоть сотни глаз.
- Кто ты? – услышал он негромкий, но требовательный голос.
Каким же было огромным искушение проигнорировать вопрос, но он все же сделал над собой усилие и перевернулся с живота на спину. Теперь он видел не сапоги незнакомца, а его хмурое сосредоточенное лицо, покрытое десятидневной щетиной. Наверное, он выглядел ужасно в эти минуты, раз мужчина не повторил своего вопроса. Вместо этого на лбу незнакомца появились глубокие морщины, придавшие ему взволнованный вид. Мужчина присел на одно колено. Затем руки незнакомца проскользнули под его затылком и слегка приподняли голову. Прежде чем он попытался воспротивиться непонятному действию со стороны пришельца, его губ коснулось что-то твердое и холодное, затем в его рот полилась тоненькая струйка воды.