Его отец не верил в Океан Надежд, а потому и сам Джек Беллами не сомневался в том, что все это лишь легенда и ничего более, и часто выходил из себя, когда встречал верующих и - тем более - когда эти фанатики пытались обратить кого-либо в свою веру.
Но, в эти минуты он был слишком слаб и голоден, чтобы злиться, да к тому же не хотел выглядеть неблагодарным к тем людям, которые приютили его, дали еду и воду и, чего греха таить, спасли его от неминуемой гибели.
И когда он наелся досыта, его неприязнь к сторонникам культа поубавилась, зато теплое чувство в груди при виде все той же огненно-рыжей девушки только становилось ярче.
2.
Когда пришел час ужина, Джек Беллами уже не испытывал голода, но на приглашение занять одно из свободных мест не смог ответить отказом. Во-первых, он не знал всех правил общины и побоялся, что его отказ может оскорбить их, а во-вторых - рядом с ним сидела девушка, которая угощала его едой.
- Произнесем наши благословения, друзья! – громко произнес Алекс Криз. Изначально Джек принял Алекса Криза за главу общину, хотя его сбили с толка слова Криза о том, что еще пять лет назад он сам не верил в существование Мира Вечности, да и сейчас не был уверен наверняка. «Я надеюсь и хочу верить. А вера помогает думать мне о том, что моя жизнь имеет смысл», таковыми были его слова не больше часа назад, что явно не сочеталось с образом лидера культа.
Все (на ужине присутствовали сорок четыре человека) опустили головы, прикрыли глаза и, скрестив руки, приложили их к груди. Джек не стал повторять за ними, а, воспользовавшись моментом, решил обратить внимание на свою соседку, чья голова была слегка опущена, а глаза прикрыты. Джек пристально прошелся взглядом по нежным чертам ее лица и остановился на тонкой шее, чей изгиб был просто идеален. Наверное, девушка почувствовала его взгляд, так как ее щеки зарделись румянцем, что только пошло на пользу ее и без того прекрасному облику.
Дальше, на удивление, никто не стал произносить в голос величавых слов, которые бы восхваляли Океан Надежд. Каждый, если и произнес какую-либо хвалебную речь, сделал это про себя.
Джек отвел от нее взгляд, только тогда, когда люди начали поднимать головы и открывать свои веки. Девушка, так же, как и все, открыла глаза, но даже не обернулась в его сторону. Если бы она это сделала, Джек наверняка бы сам покрылся румянцем, только красный цвет явно не пришелся бы ему к лицу.
Во время общей трапезы, он сидел ровно, сложа руки на коленях, чувствуя приятную дрожь в теле и легкое щекотание в паху. Не то чтобы он столь сильно хотел ее в сексуальном плане, скорее он просто хотел и дальше сидеть рядом с ней, а еще больше - прикоснуться к ее руке, почувствовать ее тепло и нежность, а также впитать запах ее кожи и волос. И хотя эти чувства в нем были пока слабы, они продолжали расти, для того, чтобы к новому дню он проснулся лишь с одной мыслью – о любви к ней.
Мужчина с повязкой на лице, сидевший слева от Джека, обратился к девушке с рыжими волосами:
- Эйрин, передай, пожалуйста, корзинку с хлебом.
- Да, Гилберт, сейчас.
Девушка слегка привстала и протянула хлеб Джеку, чтобы тот, в свою очередь, передал его Гилберту. Их глаза встретились, а пальцы слегка коснулись. Это заняло всего одно мимолетное мгновение, но и его было достаточно, чтобы Джек понял – она к нему совершенно равнодушна. В ее глазах – глубоких и принизывающих – ему ничего не удалось прочесть, словно ее щеки вовсе не краснели, когда он наблюдал за ней во время молитвы.
Передав корзинку с хлебом Гилберту, он уловил на себе чей-то взгляд. Алекс коротко кивнул ему, приподняв вверх свой стакан с водой, после чего сделал два небольших глотка. Джек тоже кивнул ему, приподняв свой стакан в ответном жесте.
В течение последующих десяти минут в помещении раздавались лишь негромкие голоса, да стуки вилок и ложек о дно тарелок.
Все это время Джеку хотелось заговорить с Эйрин, но он никак не мог найти походящих слов для завязки разговора. И хотя он всегда считал себя смышленым парнем с богатой фантазией, в эти минуты ничего не шло на ум. В конце концов, Джек Беллами решил все свалить на свою усталость. Будь он в лучшей форме, то наверняка бы быстро нашел подход к девушке.
Ужин завершился, а он так и не заговорил с ней.
После вечерней трапезы, когда женщины принялись собирать со стола, Алекс подошел к Джеку и спросил его о самочувствие.
- Мне давно уже не было так хорошо. Спасибо тебе большое.
- Не стоит благодарностей. Я рад, что ты начинаешь идти на поправку, - уже с привычным для Беллами добродушием отозвался Криз.