- Эй, - позвал его Джек. - Что с тобой?
- Я думал только о себе, понимаешь? Когда Сайман отбрасывал камни в сторону, которые чуть ли не похоронили меня заживо, я думал только о себе и о своей жизни. Боялся, что больше не увижу свою жену и сыновей. Боялся, что даже если и выберусь на поверхность, все равно останусь беспомощным растением из-за сломанного позвоночника. Я жалел себя и даже не думал о тех, кто остался по другую сторону обвала, которым повезло гораздо меньше чем мне. Я не думал о них. Живы ли они? Здоровы? А ведь у Гилберта осталась дочь Рэйчел и кроме отца, у нее больше никого нет!
Джек оставил Перриша один на один с эмоциями и направился вглубь штольни, в которой произошел обвал.
- Ты куда?! - прокричал Перриш.
- Им нужно помочь! - ответил Джек, отталкивая в сторону зевак, которые закрывали своими телами вход, но и не торопились протянуть руку помощи своим товарищам.
- Там и так полно добровольцев!
На это высказывание Уилфреда Пэрриша Джек уже не стал ничего отвечать. Он растолкал последних из тех, кто находился у самого входа в штольню и направился вглубь, выхватив из рук факел у одного из рабочих.
- Джек стой! - прокричала ему кто-то в спину. - Там опасно!
И на это высказывание Беллами не обратил никакого внимания. Он уверенным шагом шел вперед, отдаляясь от входа и погружаясь в гнетущую тьму подземелья.
Он прошел вперед на тысячу шагов, прежде чем решил зажечь факел. От света огня у него часто рябило в глазах, поэтому он решил идти вперед без сопровождения света до тех пор, пока это будет возможным. Он хорошо видел в темноте, чем очень гордился, хотя свою гордость и не показывал на людях, но до кошачьего зрения его глаза все же не дотягивали. Факел зажегся только с третьей попытки, после чего маслянистая жидкость вспыхнула, пойдя волнами вверх и падая огненными каплями под ноги. Одна из капель упала ему на сапог и довольно прочно на нем осела. Джеку пришлось три раза встряхнуть ногой, прежде чем пламя удалось погасить.
Приподняв руку вверх, он огляделся по сторонам. В пламени огня, на стенах поблескивали многочисленные залежи. Золотые песчинки давали яркий приковывающий к себе внимание блеск, а угольные - вспыхивали матово-серебристым светом в тех местах, где их отшлифовали кирки и лопаты. Потолок штольни был довольно высок, а потому Джеку не приходилось опасаться за свою голову и не беспокоиться об острых каменных выступах. Но дальше, ущелье становилось уже и ниже. И совсем откуда-то издалека доносились голоса многочисленных работников шахты, что отправились вызволять своих товарищей из-под обвала. Он прибавил шаг, желая поскорее добраться до места, рассчитывая, что его помощь будет совсем не лишней.
За все время продвижения по штольне он приостановился только дважды. Один раз, когда дошел до широкого коридора, от которого шли три ответвления. Он задержал дыхание и попытался вслушаться в каждое из трех отверстий. Как оказалось, голоса доносились из двух ответвлений, и только в одном было тихо. Вполне возможно, что обвал мог произойти в двух местах из-за смежности штолен. Чтобы не тратить лишнее время, Джек выбрал ту сторону, в которую вели больше отпечатков ботинок.
Джек с трудом протиснулся через узкий проход, мысленно дав себе ответ на вопрос о причинах слабой расширенности стен. В этом месте были залежи железной руды, которые с трудом поддавались напору инструментов. Как только проход стал расширяться, Джек поспешил вперед и вскоре уже смог разглядеть на потолке штольни свечение огня от многочисленных факелов.
Коридор тянулся далеко и при этом петлял как убегающий от опасности уж, из-за чего Джек увидел первых людей позже, чем начал различать их слова и усталые вздохи.