- А вот и папа, - пропела Эйрин, поглаживая малыша по головке. – Как ты дорогой?
- Устал, - только и произнес Джек и присел рядом с женой как был в грязной одежде. Слушая то, как поет его жена и мирно спит их сын, Джек чувствовал полный покой и теплоту в груди, что излечивали его усталость, до которой не смогли дотянуться лечебные травы Рэйчел.
3.
Гилберт Коннорс еще никогда не чувствовал себя столь беспомощным и жалким. Злость к себе нарастала каждый раз, когда кто-то из парней, кто находился вместе с ним под землей при обвале, приходил окончательно в себя и возвращался к своим обязанностям, как жителя общины, так и главы семейства. И только он продолжал лежать в своей постели, в царстве белых простыней и белых занавесов, что колыхались на ветру. Как оказалось, травма ноги, полученная им при падении балки, сломала не только его кость, но и повредила нерв, отчего правую ногу парализовала, а посему он ее совершенно не чувствовал. Его надолго ожидал исключительно пастельный режим. А спустя время для самостоятельного передвижения ему потребуется костыль. Для сильного и полного сил человека, такой поворот событий казался настоящим пинком судьбы. В свое время потеря глаза его не сильно расстроило, по той простой причине, что у него оставался еще один, который взял всю работу на себя и вполне хорошо справлялся с ней. Гилберт практически не чувствовал понижения зрительных способностей, кроме вечерних посиделок у свечи, когда он садился за чтение книг. Тогда он испытывал легкую головную боль и головокружение. Но с этим можно было свыкнуться, к этому он был готов. Но потеря ноги было настоящей трагедией, которую не способен был излечить даже тот факт, что у него оставалась еще одна нога. Без ноги невозможно было вести нормальный образ жизни. Он больше не мог работать, он больше не мог выполнять возложенные на него надежды, он не мог просто постоять даже за самого себя. Для сильного человека, каким был он, для Гилберта «Урагана» Коннорса, это был настоящий удар под дых, от которого нельзя было оправиться. Теперь он был слаб и немощен, он был никем, он стал ничтожеством…
Такие мысли съедали его изнутри, но каждый раз, когда Рэйчел заходила к нему в палату, чтобы навестить и поухаживать, у Гилберта в голове словно зажигался свет, и все вокруг переставало быть столь безнадежным. Но это было вплоть до того момента, пока Рэйчел не уходила. И уходила она в большинстве случаев по просьбе отца. Он не хотел, чтобы дочь не ела и не спала из-за того, что ухаживание за ним отнимали у нее слишком много времени и сил.
- Как ты, папа? - спросила Рэйчел, положив свою ладонь на его широкую грудь.
- Уже лучше, намного лучше, - улыбнулся он дочери и накрыл ее ладонь своей.
В его словах не было правды, и Рэйчел это прекрасно понимала, так же, как и сам Гилберт понимал, что от его дочери нельзя что-либо скрыть.
- Все будет хорошо, поверь мне. Твои компрессы прекрасно помогают.
- Они только снимают боль, но не лечат, - произнесла с грустью в голосе Рэйчел и даже с некой злостью в свой адрес. - Но, уверяю тебя, я очень скоро найду нужные травы, которые смогут поставить тебя на ноги. Да и сир Либрук тебе обязательно поможет, он великий человек.
- Да, конечно, Джордж Либрук сильный маг и добрый человек. Вы с ним сможете вылечить меня.
И снова ложь. Джордж Либрук хоть и был чародеем, его силы все же были небезграничными. Он мог бы помочь ему подняться на ноги, но это заняло бы огромное количество времени и сил, и то, Гилберт бы остался хромым на всю жизнь. А какой из хромого работник? Он станет нахлебником и обузой для всей общины. Нет, такая жизнь была не для него.
- А знаешь, Джек Беллами заходил ко мне, - решил сменить тему Гилберт. - Он говорил, что вы с ним сдружились.
- Да, - улыбнулась Рэйчел. - Он замечательный.
- Держись его, хорошо? Он не даст тебя в обиду.
- Почему ты это говоришь? - нахмурилась Рэйчел.
- Если со мной что-то случиться...
- Папа, замолчи! - потребовала девочка. - С тобой ничего не произойдет. Твоя жизнь вне опасности.
- Жизнь часто преподносит нам неожиданные повороты. Иногда хорошие, а иногда и не очень.
Зачем он говорил об этом? Почему он решил, что эти слова столь важны в эту минуту? Гилберт не мог ответить на свой же вопрос.
- Я...я потеряла мать, и я не отдам Земле Мертвых и тебя.
- Дочка, - погладил он ее по щеке. - Ты меня не потеряешь, я этому не позволю произойти, но пока я еще слаб и не могу встать с постели, о тебе должен кто-то позаботиться.
- Джек и Эйрин уже несколько раз приглашали меня к себе в гости, позволяя понянчиться с ребенком. Они очень добры ко мне.
- Прекрасно. Не стоит тебе целыми днями находиться около моей постели. Тебе уже пора, если честно. Скоро должна начаться вечерняя молитва.