- Все уже в прошлом, Гилберт, - попытался его успокоить Либрук.
- Нет, я хочу сказать, что больше никогда не войду в шахту, даже если произойдет чудо и я вновь смогу стоять на обеих ногах, как и прежде. Теперь меня будут всегда терзать мысли о том, что обвал может произойти вновь и я уже не выберусь живым. Я не смогу работать на глубине.
- Об этом можешь не беспокоиться, как только ты оправишься, мы тебя переведем на добывание золота открытым способом. Тебе больше не придется спускаться вниз. А если твое здоровье тебе не позволит заниматься и этим - не беда. Ты и так многое для нас сделал. Мы с радостью будет ухаживать за тобой до глубокой старости.
- Вы очень великодушны, сир Либрук, - кивнул в знак благодарности Коннорс. - Но, моя гордость не позволит мне стать обузой для всей общины. Да и от вида золота я уже сыт по горло.
- И что ты предлагаешь? - спросил Либрук, при этом в его голосе просквозило ледяным холодом.
- Я думаю покинуть с Рэйчел общину. Только не принимайте это на свой счет. Я просто давно решил, что настанет время и я создам свою собственную ферму, где буду выращивать овощи и виноград. Мне кажется, это время пришло.
- А ты думал, что будет лучшим для твоей дочери?! — перешел на крик Либрук, отчего Гилберт Коннорс даже вдавил спину в подушку сильнее. Ему еще никогда не доводилось видеть Джорджа Либрука в гневе. Вдобавок, эти изменения произошли слишком спонтанно, застав Гилберта врасплох. - С чего ты взял, что для нее будет лучше то, что ты считаешь лучшим для себя?!
- Сир?
Либрук что-то прошептал злобно себе под нос, после чего с нескрываемым раздражением просунул руку в карман своего халата и, пошарив в нем пару секунд, достал пузырек с зеленой жидкостью и ткнул им чуть ли не в нос Гилберту.
- Ты это видишь?! - не понижая тона, произнес Либрук. - Это зелье, которое приготовила твоя дочь. Именно оно помогло тебе очнуться после обвала. У твоей дочери дар, Гилберт, понимаешь?! Этот дар нужно оберегать и взращивать его точно так же, как и нежный цветок, чей бутон распустился в холодную погоду. Я могу ее научить многому и сделать из нее сильную личность. Я! А не твоя глупая идея с фермой!
- Сир, - приподнял руку Гилберт, стараясь таким образом утихомирить главу общины, который потерял над собой контроль. - Я премного благодарен вам за такое предложение, но я не хочу, чтобы Рэйчел превращалась в ведьму. Я хочу, чтобы она выросла простой женщиной, любящей матерью и женой для своего будущего мужа. Я хочу, чтобы она подавила в себе эти способности, и чтобы со временем, когда придет ее час, Харон принял от нее плату за переправу.
- Ты хочешь сделать из нее серость, которая повторит твою никчемную судьбу! - прорычал Джордж Либрук, склонившись над Коннорсом, который уже чувствовал давление на все тело некого энергетической волны, что окутало тело главы общины. Из-за этой темной энергии, Гилберту стало сложно дышать.
- Сир, вы...
- Я предлагаю ей жизнь, о которой многие только могут мечтать. Она ни в чем не будет нуждаться. Люди будут идти к ней за советом и приносить дары! Ты же хочешь сделать из нее свою рабыню, которая никогда не сможет найти себе мужа и родить от него детей. Знаешь почему? Да потому что ты, немощный ничтожный человек, прикуешь ее невидимыми цепями к своей постели! Ты этого хочешь, да?! Ты об этом мечтаешь?!
- Сир, - прохрипел Гилберт задыхаясь. Сердце его колотилось как бешенное. Кровь настолько вздула вены, что причиняла боль. В глазах потемнело. Его зубы заходили ходуном, а трение между ними венчалось жутким скрипом в его голове. - Мне... мне больно...
Джордж Либрук отстранился от него и густая дымка, окутавшая его тело, стала пропадать. Сам он тяжело выдохнул и провел ладонями по волосам, поправляя прическу. Он пытался взять себя в руки, но получалось это у него с трудом. Желваки продолжали двигаться, его острые скулы становились настолько очерченными, что, казалось, в любой момент могут с легкостью пробить кожу. Оставив прическу в покое, он огляделся по сторонам, желая убедиться, что в зале они по-прежнему одни и никто не видел и не слышал его негодования.
- Мы поговорим об этом в следующий раз, когда ты будешь отдавать отчет сказанным тобой словам, - уже спокойно произнес Джордж Либрук.
- Сир, я уже принял решение, - все еще хрипя от отголосков боли, неосознанно причиненных ему Либруком, произнес Коннорс.