В салуне было многолюдно и весело. Всех этих людей он знал и уважал каждого по-своему. Многих он мог назвать хорошими людьми, у кого количество хороших поступков наверняка преобладали над плохими. Были и те, с кем он никогда бы не сел за один стол. Но, все они были его соседями - теми, кого он знал многие годы, кого он привык видеть каждый день и с кем он здоровался при встрече.
Он сел у стойки бара, пожав несколько крепких рук по пути, и заказал себе долгожданный стаканчик с виски. В этот самый момент в салун вошел человек, который тут же привлек к себе внимание Орсона. В это мгновение он понял, что если ему и суждено умереть сегодня, то причиной тому будет именно этот незнакомец.
Тот стоял в дверях с поникшей головой, сутуля плечи и опустив руки вниз, словно самый уставший человек на всем белом свете. Дождевая вода стекала с него на деревянный пол как из дуршлага. И никому не было до него никакого дела, кроме Орсона, рука которого замерла с рюмкой виски на полпути. Беннеке не мог понять, что так ужаснуло его в незнакомце, пока, наконец, не заметил нечто пугающе необычное - капли дождя, что стекали с его тела и падали на сапоги в мгновение ока превращались в пар. Могло показаться, что сразу после попадания под дождь, незнакомец долго и с усердием танцевал на раскаленных углях.
Голова человека пришла в движение. Она медленно повернулась в сторону камина, в котором горел огонь. Губ незнакомца тронула улыбка. После этого все его тело пришло в движение. Развернувшись, он направился в сторону камина, а там, где подошвы его сапог еще недавно касались деревянного настила салуна, остались два обгоревших следа. От увиденного, глаза Орсона стали настолько широкими, насколько это позволяли его веки.
Незнакомец присел у огня и вытянул вперед руки, и только теперь все завсегдатаи салуна заметили его присутствие.
- Ты что делаешь, дурень! - прокричал один из соседей Орсона Беннеке, видя то, как человек сует руки прямо в пламя.
- Кто он такой? - спросил другой завсегдатай у своего товарища. - Ты его раньше видел?
- Нет - ответил третий, глотая виски залпом. - В дружбе со скудоумными я не был замечен.
Незнакомец никак не реагировал на их слова, продолжая держать руки в огне, а капли дождя шипели на его коже как на сковороде.
- Эй, приятель! - прокричал хозяин салуна, стоя за барной стойкой и от его крика Орсон Беннеке вздрогнул. - Здесь тебе не приют для бродяг. Раз зашел в салун - заказывай что-нибудь выпить!
- Странно, - произнес незнакомец, и голоса в салуне мигом утихли. Всем было интересно услышать, что скажет человек, имя которого никто не знал и который продолжал держать руки в огне, словно тот не причинял ему ни малейшего вреда. - Всегда любил горячительное, но, что-то мне подсказывает, я не получу удовольствия от виски больше никогда. А потому не вижу смысла тратить на него денег.
- Парни, ставлю стакан моего лучшего пойла любому, кто вышвырнет проходимца за двери!
Орсон захотел предостеречь хозяина заведения от такой затеи, но уже с дюжину любителей дармовщины, вскочили со своих мест, готовые вышвырнуть бродягу из салуна.
Они не успели прикоснуться к нему, так как человек резко поднялся на ноги и развернулся к ним лицом. Они встали перед ним как вкопанные, глядя на его охваченные пламенем руки. Глаза незнакомца горели красным светом, и Орсон готов был спорить на собственную голову, что цвет глаз не был простым отражением огня.
- О, Мир Мертвых! - воскликнул один из добровольцев. - Что ты такое?!
- Я то, что принесет вам избавление от мирской суеты.
Произошедшее далее, ввело Орсона Беннеке в парализующий ступор. Языки пламени, сравнимые с щупальцами озерного чудовища, начали вырываться из тела незнакомца и накидываться на все вокруг: на стены, на потолок, на столы, на стулья, на людей. Жар пламени окатил волною все тело Орсона Беннеке, но сам огонь не коснулся его, чего нельзя было сказать об остальных жителях Биналя. Многие не успевали даже вскрикнуть, сразу превращаясь в черные головешки, призрачно напоминающие самих себя еще несколько секунд назад. Огонь трещал и шипел, шел волнами по стенам и потолку и поглощал все, что попадалось ему на пути. Орсон чувствовал сильный жар, который болью отзывался на всех участках его тела, но ступор продолжал сдерживать его на месте. Он с ужасом не отрывал взгляда от незнакомца, который в эти минуты выглядел настоящим ходячим бедствием. Он уже был одет во все красное и большой капюшон скрывал его лицо, но даже в такой одежде он хорошо выделялся на фоне огня, который принимал разные формы - от волн, до вихрей.