Не долго думая, Марк устроился поудобнее, вырвал из-под головы Линин подушку и улегся на нее сам.
— Какой же ты грубиян, Марк Уотер!
— Извини, Скитальцев тоже не учат этикету, — сонно произнес он, поведя плечами, в поисках более удобной позиции. — Правда, этикету меня учили, когда я еще жил со своей семьей. Но мне всегда твердили, что мужчины должны быть галантными со всеми женщинами, кроме тех, что работают в борделях.
— Любой девушке нравятся, чтобы к ней относились с уважением, вне зависимости от места, где она работает.
— А мне всегда казалось, что таким как ты важно заработать как можно больше денег, прежде чем клиенты перестанут видеть в их лице объект сексуального влечения, а до уважения к себе — им нет никакого дела.
— Как же ты мне противен, Марк Уотер! — почти задыхаясь от возмущения, прокричала Линин, вскочив с постели. — Сам-то ты кто такой?! Ты… ты… ты — никто, понял! — Будь в этот момент в ее руках что-то увесистое, она бы наверняка кинула им в Марка, который, прикрыв глаза, довольно улыбался, держа одну руку на ране, а другую — заложив за голову. — Никто! Сам-то ты стал Скитальцев наверняка не по собственному желанию. Ты можешь быть кем угодно: убийцей, вором или же просто извращенцем… Если бы не Кевин со своим предложением, я бы никогда не пошла с тобой на поиски ночлега!
— Ты все сказала? — так же улыбаясь, поинтересовался Марк.
— Да, — немного успокоившись, ответила Линин, поправив локон волос, что упал ей на лицо.
— Прекрасно, — сказал Марк и повернулся на бок, к ней спиной. Линин еще долго не отводила от него удивленного взгляда, а когда наконец поняла, что Уотер на самом деле не собирается продолжать диалог на повышенных тонах, возмущенно прокричала:
— И это все?!
— Ыгы. Ты чего ждала? — пробормотал Марк. — Я жутко устал и мне хочется спать. Ты мне мешаешь. Я не настроен…, — вместо окончания фразы, последовал храп.
Лини продолжала стоять на месте, сжимая ладони в кулак, и злость только набирала в ней силу. За всю свою жизнь ей еще никогда не доводилось встречать столь грубых, наглых и самовлюбленных мужланов. Да кем он себя возомнил?! Решил, что с ней можно так себя вести только потому, что она провела часть своей жизнь в борделе?! Чем он лучше ее?! И почему она так сильно на него разозлилась? Почему ее заботило так сильно его мнение? Вывод напрашивался сам, но она даже думать об этом не хотела.
"Ну уж нет, Уотер — не тот мужчина, который бы смог меня завлечь хоть чем-либо!".
— Ничтожество! — разгневано процедила она сквозь зубы, после чего поспешила покинуть дом.
— Выходит, Аллест опустел из-за судебного процесса произошедшего сорок два года назад?
— Скорее всего, — ответил Тиф Кевину, перебирая между пальцами золотую монету, которую он ранее достал из мешочка полного ее точных копий. У него ловко получалось, и монета беспрерывно перескакивала от мизинца к указательному пальцу и обратно.
— Но, почему?
— Я почем знаю? Возможно, магия Тэки оказалась настолько сильна, что смогла уничтожить всю губернию, когда покидала тело колдуна.
— Мы должны покинуть Аллест немедленно, — повторил ранее сказанные слова Нолан.
— Зачем? — пожал плечами Тиф. — Даже если губерния проклята, то мы к этому не имеем никакого отношения. Если мы переждем здесь ночь, нас не будут преследовать весь оставшийся путь неудачи или же беды.
— Ты уверен, что нам не грозит опасность?
— Вполне. — Тиф спрятал монету в кармане, после чего подтянулся и широко зевнул. — Мы ведь должны где-то остановиться на ночлег, а спать снова в поле, когда перед нами есть дома на любой выбор — глупо.
Во мраке послышались чьи-то шаги. Тиф и Кевин тут же привстали со ступеней, что вели к дверям суда и схватились за рукояти мечей.
— Эй! — раздался голос Линин. — Где вы? Ничего не видно.
— Мы здесь, — отозвался Кевин. Девушка подошла достаточно близко, чтобы они смогли разглядеть друг друга. — Что-нибудь нашли? И где Марк?
— Мы осмотрели три дома. Все они оказались абсолютно пусты. Во всех домах, присутствует ощущение, что хозяева вышли на минуту и могут вернуться в любой момент. Марк, — с легкими нотками неприязни, продолжила она, — занял постель в одном из домов и уже видит сны. Где ты только с ним познакомился, Кевин?
Кевин слегка скривил губы в улыбке, но поняв, что она ждет его ответа, произнес:
— Его ограбили и оставили умирать на дороге. Я его привез на ферму, где его выходили добрые люди.
— Уж лучше ты его оставил там, где нашел, — заявила Линин, скрестив руки на груди, и обижено сжав губы.