"Интересно, сколько страниц займет мое повествование, прежде чем я смогу поставить финальную точку?".
Кевин представил себя на границе между Старым Миром и Миром Вечности: истощенное лицо, взлохмаченные длинные волосы, грязная одежда, мозолистые руки и… четыре сумки на плечах полностью забитые исписанными листками. Образ получился забавным и, в то же время, подчеркивающий неудачное решение начинания дневника. Вдобавок, при потере рукописей или же попадания их в не те руки, дневник может оказать ему недобрую услугу.
Кевин взял в руки перо и слегка встряхнул его, сбрасывая с его кончика излишки чернила. Затем медленно подвел его к чистому листку бумаги и сделал первую запись:
"Меня зовутКевин Нолан и история, которую я хочу вам поведать, произошла со мной в реальной жизни.
Прочитав ее, вы можете мне не поверить, и я не стану вас осуждать за это, так как я и сам все еще не могу свыкнуться с тем, что стало частью моей размеренной жизни в начальные дни весны".
Он никогда не вел дневники, а о писательской карьере не помышлял даже в раннем детстве, но в эти минуты он испытывал огромное желание продолжить писать, высказать все свои мысли и переживания хотя бы этому клочку бумаги.
Но, прежде чем он окунул перо вновь в чернильницу и принялся за новый абзац, в дверь его каюты постучали, и он отложил перо в сторону.
За дверью стояла Линин, мило улыбаясь и держа руки за спиной.
— Я тебе не помешала?
— Нет. Входи.
Кевин пропустил ее внутрь каюты и предложил сесть на кровать. Линин села, после чего отвела руки из-за спины. Оказалось, что она пришла к нему с бутылкой вина и двумя деревянными кружками.
— Хорошо, что ты пришла, Линин. Я тоже хотел с тобой поговорить.
— Мне так неловко, Кевин, — произнесла Линин.
Кевин вытянул вперед руку, призывая ее молчанию, прежде чем она могла еще что-либо сказать.
— Не стоит извинений. Это не твоя вина, что ты начала испытывать ко мне чувства. И я не хочу, чтобы между нами возникло неловкое чувство, которое бы превратилось в тяжелое бремя на протяжении всего пути.
— Почему бы нам не выпить вина? Кто знает, может оно поможет нам вернуть те дружеские отношения, которые были между нами ранее, и поможет забыть о том чувстве неловкости, которое пришло взамен? Конечно, будет трудно, но ведь есть смысл попытаться.
Линин протянула ему бутылку и Кевин, не задумываясь, взял ее. Открыв бутылку, он плеснул хмельного зелья в кружки, после чего опустил ее на стол, рядом с листом бумаги с первыми строчками его истории.
— Ты что-то писал, когда я пришла? — спросила Линин, глядя с интересом на освещенный свечой стол.
— Только пытался, но дальше трех строчек дело пока не дошло.
— И что ты хотел изложить на бумаге, если не секрет?
— Все что со мной произошло с начала весны и то, что еще произойдет.
— Наверное, это будет очень интересная история, — предположила Линин, с интересом глядя на жидкость в собственной кружке. — Какие они — Зрелый и Старый Мир? Похожи они на Молодой или же не имеют ничего общего с ним? Есть ли между ними связь или же они живут каждый по собственному закону? Ты когда-нибудь думал об этом?
— Почти только об этом и думаю. Но больше меня занимает Мир Вечности.
Деревянная конструкция корабля заскрипела, чернило в чернильнице и вино в бутылке слегка склонились в сторону, готовые в любой момент расплескаться по столу. Ветер усилился. Над их головами послышались быстрые шаги матросов, от чего они разом взглянули наверх. После короткой тишины, раздался приглушенный крик капитана:
— Зарифить геную! Живо!
— Погода ухудшается, — произнес Кевин с настороженностью.
Корабль принялся качаться на волнах сильнее, и Нолан поспешил закрыть бутылку пробкой, достал перо из чернильницы, после чего закрыл их в одном из ящиков стола.
— Выпьем за то, чтобы наши самые сокровенные желания сбылись. За Океан Надежд! — Линин приподняла свою кружку над головой. Ее руку била легкая дрожь.