— А как насчет моногамии? — все не унимался Кевин. — Ее не ценят в Фаржэ?
— Любой житель Фаржэ имеет право жить так, как считает нужным, если только это не причиняет вреда или физического неудобства для окружающих.
— Выходит, только девственницы имеют право разделить с вами ложе? — задала свой вопрос Линин.
— Нет. На это имеют право и те, кто уже вступал в половую связь с другими мужчинами, хотя в моем случае такого еще не происходило. Главное условие, которое ставится перед будущими матерями — не иметь детей и не быть в положение на момент разделения со мной ложе.
— А что если девушка солжет? — спросил Кевин.
— Это просто невозможно, — категорически заявил губернатор. — В Фаржэ нет место лжи.
— Хорошо, я перефразирую свой вопрос: что если девушка сама не знает, что находится в положение?
— Тогда, на то воля Мира Вечности и ребенок, родившийся от этой женщины, все равно будет считаться моим.
— И почему столь большое количество невинных девушек стремятся попасть в вашу опочивальню? — спросила Линин. — Ведь если в Фаржэ трон не передается по наследству и ваши дети не могут на него претендовать, то какова выгода от этого девушкам? Вы одариваете их богатством или подарками? Только вы поймите меня правильно — вы вполне симпатичный мужчина, но это не объясняет стремления столь многих женщин провести с вами ночь.
— Спасибо тебе, милое дитя, за столь приятный комплимент, и отвечая на твой вопрос, я говорю — нет, я им ничего не дарю. Просто должность губернатора предполагает частое появление перед всеми жителями губернии, что приводит к огромному вниманию к моей персоне.
"Другими словами — знаменитости чаще пользуются успехом у противоположного пола, чем простые "смертные"", подумал Кевин, но конечно не стал говорить этого в слух.
— Все девушки, которые в последствии стали матерями для моих детей, хорошо знали меня, чего я не могу сказать о них. Поэтому, прежде чем пригласить их в свой дворец, я всегда вел с ними беседы во время прогулок и во время совместного принятия пищи. Только спустя месяц после знакомства, когда я убеждался в том, что девушка все еще хочет родить от меня ребенка, я приглашал ее в свою постель. Как видите, все происходит не спонтанно, а обдуманно и взвешенно с обеих сторон, — закончил Фернандо Блу и, конечно же, последние слова были в первую очередь адресованы Кевину.
— Сир! — воскликнул Марк. — А вы не в курсе, в какой-нибудь губернии Фаржэ скоро освободится очередной губернаторский трон?
Слова Марка Уотера заставили всех рассмеяться, после чего вся остальная беседа прошла исключительно в юмористическом ключе.
Губернатор Диллема жил во дворце из оранжевого фальяла, и данное сооружение практически ничем не отличалось от других строений, которых им довелось видеть немало за все время пребывания в губернии. Они поднялись по витиеватой лестнице и остановились перед стенами дворца. Губернатор предложил им следовать за ним и прошел сквозь стену, чем сильно поразил своих гостей. Прежде чем пройти, Кевин провел рукой по стене здания. На ощупь фальял напоминал каменистую породу, в то время как врата, что отличались от стен лишь своим более светлым оттенком оранжевого цвета — напоминали воду. Но эта "вода" не оставила никаких следов на его ладони, оставаясь абсолютно сухой. Пройдя через дворцовые врата, Кевин и его спутники оказались в просторном зале, который отличался высоким потолком и массивными колонами. Помимо этого помещения, во дворце было еще восемь таких же и двенадцать поменьше, что формировали спальни, кухни, уборные и столовые. Мебели в Фаржэ отводилось далеко не самая главная роль — места кресел и диванов занимали горшки с цветами и кустарниками, большинство из которых Кевину доводилось видеть ранее в оранжерее Мэджика Шайна. По словам губернатора, все эти цветы имели магические и лечебные свойства и как вид были созданы более тысячи лет назад умелыми садовниками из Тимина, что явно не сочеталось с горделивыми рассказами мага из Зиама.
Они прошли через несколько залов, при этом с любопытством глядя на стены дворца. Фальял, как выяснилось, был мутноват с внешней стороны и совершенно прозрачен с внутренней, а посему — они без труда могли разглядеть разноцветные свечения деревьев ночной губернии.
— Я просто в восторге! — восхищенно произнес Кевин, а про себя добавил: "После такого зрелища, огни ночных городов моего Мира больше мне не кажутся чем-то завораживающим".
Когда же они дошли до обеденного зала, в котором стоял очень длинный стол и на котором уже были разложены разные блюда и напитки, губернатор пригласил их занять места.