2
Утром следующего дня, Кевин Нолан, в сером строгом костюме и полосатом галстуке, открыл дверь в свой кабинет, держа в руках картонную коробку. Стены кабинета были прозрачны, от чего он мог без проблем видеть всех людей, которые ходили по зданию банка, решая те или иные проблемы. Закрыв дверь, он подошел к столу, а в голове мелькнула мысли, что сегодня последний день, когда он мог назвать этот кабинет "своим". Он привык к нему за все эти годы, привык к виду из окна на городской парк, привык к положению кресла, на котором он сидел, привык к расположению вещей на своем столе. Привык к тому, что в левом ближнем углу стояла вешалка, а в дальнем — урна, которая была всегда чиста к началу рабочего дня благодаря — зачастую незаметной, но беспритязательной — работе уборщицы. И, конечно же, он привык к рабочему коллективу, с которым он был знаком вот уже пять лет. Уже завтрашним утром все это должно было остаться в прошлом. Он испытывал по этому поводу грусть, но он прекрасно понимал, что жизнь не стоит на месте и с этим надо смириться, иначе можно застрять в прошлом до конца своих дней.
Около скрываемого жалюзи окна стояли стол и мобильное кресло. На столе расположились компьютер, фотография его семьи, брошюры для клиентов и пресс-папье в виде Микки Мауса — подарок его дочери. Справа от стола стоял железный шкаф, в котором хранились ипотечные дела выданные за этот месяц, данные по клиентам, отчеты и другие документы. Другими словами: все, что было нужно для работы эксперту по ипотечным кредитам.
Подойдя к столу, он положил коробку на пол и занял кресло, опустившись на спинку и положив локти на подлокотники. Стул присел под его тяжестью, приняв привычное, а потому и удобное, положение.
Насладиться прощанием с кабинетом в одиночестве ему не позволили. За стеклянной дверью возникла фигура Джорджа Шэлби, который прежде чем войти, постучал в дверь, затем слегка приоткрыл ее и просунул свою голову, заросшую густыми черными кудряшками, и широко улыбнулся, обнажая ровный ряд белых зубов.
— Не помешаю? — спросил он и, не дожидаясь ответа, вошел в кабинет.
— Нисколько. Входи, — запоздало разрешил Кевин, вытянув вперед руки и положив их на стол. — Я уже начал волноваться.
— По поводу? — спросил Шэлби, похлопывая себя по бедру газетой свернутой в трубочку.
— Думал, никто не поможет заполнить коробку личными вещами.
— Я уверен, что ты и сам с этим справишься. Не так уж и много в этом кабинете твоих личных вещей. Ты ведь не собираешься брать с собой дела на новое место работы? У тебя там будут новые обязанности.
— Нет, своих клиентов я вручу тебе. Можешь не беспокоиться по этому поводу.
— Да, Кэв, пришло время нам расставаться, — вздохнул Шэлби. — Но, я уверен, что мы будем держать связь, и ты не зазнаешься в своей новой должности.
— Этого я не могу тебе обещать, приятель. У меня будет слишком много работы. А в выходные я буду полностью отдаваться семье.
— Я никогда не понимал твой своеобразный юмор. Ума не приложу, как Клэр могла влюбиться в тебя.
— Может, всем виной мое обаяние?
— Наверняка оно тебе помогло получить и новую должность. Либо всему виной твои связи, о которых ты не распространяешься. Но, я тебя давно вычислил. Не удивлюсь, если ты уже начал закупаться акциями нашего банка, чтобы к пятидесяти годам стал владельцем контрольного пакета.
Кевин усмехнулся, после чего покачал головой — Джордж Шэлби был в своем репертуаре. Он поднял коробку и положил ее на стол.
— Ну что ж, прими еще раз мои поздравления.
— Спасибо, Джордж. Не забудь… хотя я уверен, что о таких вещах ты не забываешь, что сегодня вечеров в баре "Пятница" я устраиваю для всего коллектива свой Прощальный Вечер.
— А там будут стриптизерши?
— На это можешь не рассчитывать.
— Очень жаль, очень жаль, — задумчиво протянул Шэлби, продолжая стучать газетой по бедру. — Но, ты ведь знаешь, что я буду там присутствовать, пусть даже это будет самая настоящая смертная тоска. Ты ведь мой самый лучший друг.
— Я знаю об этом, Джордж. Ты тоже мой лучший друг.
Последнее что Кевин положил в коробку, была фотография его семьи. Если между нынешней Клэр и Клэр двухгодичной давности не было зрительной разницы, то Кэтти за два года явно подросла. Взяв заполненную коробку под мышку, он похлопал по плечу Шэлби, и направился к выходу. Джордж, не отставая, последовал за ним.
Джордж Шэлби работал в "Уэллс Фарго" до Кевина и был на хорошем счету, но его слишком яркая независимость вредила ему. Он мог подписать контракт по кредиту практически с любой компанией или физическим лицом, которых банк хотел заполучить в качестве постоянных клиентов, а потом высказать все, что он думает о политике банка или же об очередном маркетинговом ходе. Как правило, его мнение было не лишено оснований, но не всем нравилось его столь открытый образ мышления. Кевин пришел в банк практикантом, в то время как Шэлби уже занимался кредитованием. Он продвигался по должности, в то время как Джордж занимал все ту же должность.